Она прожила долгую жизнь. В последний раз Муся Мееровна Яковлева-Красная делилась воспоминаниями в девяносто два года – за два дня до смерти.

Навстречу неизвестности

От нового и непонятного, оттого еще более страшного слово «комендатура», двадцатилетнюю девушку бросало в дрожь. Ноги подгибались, отказываясь идти туда, куда ее конвоировал немецкий солдат.  Муся осторожно оглянулась. Молодой парень, наверное, ровесник ее жениха. Тогда почему от него веет таким холодом? Может дело в каменном выражении лица и непривычной форме мышиного цвета?

Разгадать этот секрет Муся Красная не успела. Они пришли в комендатуру. Девушка оказалась в одном из кабинетов. Ожидала, что ее встретит еще один немец, но увидела за столом старого знакомого – местного судью, под началом которого работала секретарем.

– Ну, комсомолочка, далеко ли собралась? –  с ухмылкой поинтересовался бывший судья. – Сбежать, значит, хотела?

Запинаясь на каждом слове, Муся бормотала о том, что вовсе не собиралась никуда бежать, просто ходила в деревню обменивать вещи на продукты. А голове билась только одна мысль: расстреляют или нет?

Нельзя сказать, что появление в Быхове гитлеровских оккупантов произвело шок на всех горожан. Нашлись те, кто очень быстро освоился и начал ревностно служить новой власти. В числе последних был и пресловутый судья.

Красную отпустили. Девушка вернулась домой, наивно полагая, что худшего с ней уже не случится…
Отцом Муси был быховский сапожник Меер Красный. Росла она вместе с тремя сестрами и четырьмя братьями. Жили они на улице Колхозной, занимали часть большого дома.

Ничем не отличались от других быховских евреев.

Судьба не баловала семью своими подарками. Два брата Муси, участники финской войны, выжили среди ледяных валунов Карельского перешейка. Смерть настигла их уже дома – один умер от ран, второго доконал туберкулез.

И вот новая беда – город заняли немецкие оккупанты. Если дети и тешили себя какими-то надеждами, то у Меера не было никаких иллюзий насчет фашистов. Он знал – рано или поздно евреями займутся вплотную.
Примерно в это время, в доме, где обитали Красные появился новый жилец. Красноармеец Вася, попавший в госпиталь в первые дни войны, сдался в плен гитлеровцам и был определен ими на постой.

Муся и ее родственники жалели исхудавшего солдатика, делились с ним последним. А осмелевший Василий с неподдельным интересом поглядывал на красивых еврейских девушек.

Наступил день, когда все самые худшие опасения оправдались. Сначала фашисты распорядились, чтобы все быховские евреи собрались у местного замка. С вещами и нашитыми на одежду лоскутными звездами. Якобы для «переселения».

Муся вместе с другими евреями оказалась во дворе древнего строения. Казалось бы, выйти за эти массивные стены никому не уже суждено. Однако произошло чудо. Повинуясь непонятному ей самой внутреннему порыву, девушка подошла к гитлеровскому солдату. Коверкая немецкие слова, объяснила, что ей нужно на время уйти. Пообещала вернуться, как только покормит дочь. К ее изумлению фашист благосклонно кивнул.
Оказавшись за воротами, Муся бросилась домой, где ее встретил Василий.

– Бежать тебе надо, – без обиняков заявил он. – Всех ваших обязательно расстреляют. Хочешь со мной в Ворошиловград? Родственники приютят, с голода подохнуть не дадут. Решай. Только быстрее.

Глаза девушки наполнились слезами. Как можно было оставить родительский дом и пойти с почти чужим ей человеком навстречу неизвестности? Но когда Красная выглянула в окно, сомнения ее рассеялись. Из дома напротив вышла соседка. Полька по национальности, она с первых дней войны служила в полиции. Теперь стояла у своих ворот, не спуская цепкого взгляда с дома сапожника Меера.
Муся обернулась к Васе.

– Я согласна.

Под ударами судьбы

И вновь произошло чудо. Василию и Мусе удалось беспрепятственно выбраться из Быхова. Милосердный Бог избавил девушку не только от верной гибели. Не позволил сразу узнать о том, что произошло в городе после побега. О грузовиках увозивших ее соотечественников к Гонькову рву на окраине города, о колонне евреев во главе со старым Моисеем Голубчиком шедшей к месту своей гибели у деревни Воронино, о фашистских извергах, которые сберегая патроны, ломали позвоночники детишкам и о том, как в этом кровавом омуте погибла вся семья Красных…

Муся узнала об этом гораздо позже. К тому времени боль уже притупилась. Да и все слезы уже были выплаканы, а Красная приучилась принимать удары судьбы, как должное.

Пока же девушка и ее спутник Василий пробирались на Украину. Шли большей частью ночами. Днем прятались во ржи. Скрываться приходилось от всех. Отступающие красноармейцы представляли для беглецов такую же угрозу, как и фашисты – как-никак, а Василий был изменником, предателем.

Ивот в одну из ночей, когда они отдыхали, укрывшись в стогу сена, Вася по-хозяйски, грубо положил руку девушке на колено. Муся инстинктивно отстранилась, но Василий был настойчив. Он повалил девушку на спину и прошептал ей на ухо:

– Раз уж пошла со мной, женой будешь. Или забыла, кто тебя от смерти спас? Еще ведь не поздно сдать тебя немцам…

Звездное небо закружилось. Муся вспомнила своего жениха, летчика Виктора, опять попыталась оттолкнуть Василия, срывавшего с нее одежду, но потом сдалась. У нее опять не было другого выхода…

Преодолев все лишения, грязные и едва стоящие на ногах от голода, Муся и Василий добрались до Ворошиловградской области. Спутник отвел девушку в деревню к своей бабушке.

– Жди меня здесь. Я в город. Узнаю, что и как. Мигом обернусь. Потом поведу тебя к родителям знакомиться.

Муся дожидалась Васю, но тот не пришел ни в этот, ни на другой день. Старушка посоветовала девушке идти в поселок, к родителям Василия. Объяснила, как до них добраться. Красная отыскала нужный дом, представилась Марией, невестой Василия, а в ответ услышала рыдания.

– Расстреляли нашего Васю. Красные за измену Родине расстреляли…

И вновь Муся плакала. Василий хоть и взял ее насильно, но успел стать единственным человеком, на которого она могла положиться.

В этот день родственники Васи ее не приняли. Попросили время на раздумья. Муся с трепетом ждала решения своей участи. Одна, в чужих местах она выжить бы не смогла.

Утром следующего дня девушку все-таки впустили в дом.

– Коль уж невеста покойного Васи – живи.

Так Красная обрела новую семью. Молодая еврейка никому не говорила о своей настоящей национальности,опасаясь навлечь беду на себя и других.

Муся, ставшая Машей не хотела в тяжелое время сидеть у кого бы ни было на шее и вскоре отправилась на поиски работы. Ее определили секретарем в войсковую часть, но уже на другой день девушка лишилась работы – волна оккупации докатилась и до Украины, город был занят немцами.
Недолго прожила Маша с новыми родственниками. Вместе с другими украинскими юношами и девушками ее угнали на работу в Германию.

Вдоль Эльбы

Муся была слишком голодна, что быть слишком разборчивой, но лягушачьи лапки в похлебке заметила сразу. Девушку моментально вывернуло наизнанку. Реакция надсмотрщика на эту сцену последовала незамедлительно – ругаясь на чем свет стоит, он зверски избил привередливую рабыню.

Это случилось на авиационном заводе, куда Красная попала после «распределения», очень напоминавшего невольничий рынок.

– Фермеры-бюргеры предпочитали крепких, дородных девушек, – вспоминала Муся Мееровна. – а я была слишком худенькой, поэтому и попала на завод. Так я навсегда рассталась с сестрой Василия…
Потянулись серые, похожие один на другой дни. Шурупы, которыми девушка соединяла крылья самолетов с корпусом, она видела во сне и после войны.

Днем – монотонный, изматывающий труд, ночью – обрывки снов о родном доме и пробуждение в слезах. На скудном пайке, основанном на нацистском принципе «поддержания жизни» Муся долго бы не протянула. Она и ждала смерть, видя в ней избавление от мук.

Однако Красная выжила и дождалась освобождения. К тому времени, из-за наступления советских войск, авиазавод перевели в Бремен. Город этот освобождали американские войска.

Годы стерли из памяти многие подробности, но Муся навсегда запомнила чернокожего солдата, который впустил ее в небольшой магазинчик, позволив выбрать что-то из одежды. Девушка выбрала красное велюровое платье и черные лаковые туфли. В этом наряде Красная и шла вдоль Эльбы до тех пор, пока не встретила советские части.

Возвращение в Быхов не принесло Мусе радости. Она узнала о гибели своей семьи в страшном сорок первом, о том, что ее разыскивал жених, летчик Виктор.

И на родной земле дал знать о себе голод. В те тяжелые годы даже обычная вареная свекла шла за деликатес.

Годы послевоенной разрухи заканчивались. На лицах людей вновь появлялись улыбки. Меньше других улыбались быховские евреи. В то время синагога была еще открыта, вот только молиться в ней было больше некому…

Какое-то время Красная работала в редакции местной газеты, потом вышла замуж и переехала в на Гродненщину. Жизнь с мужем Александром не сложилась. Наверное, из-за смерти их малолетнего ребенка.
По странной прихоти судьбы Красная закончила свою трудовую деятельность на той должности, с которой начинала в беззаботные дни своей юности – секретарем народного суда.

Муся Мееровна ушла из жизни в девяносто два года. Она повидала многое. В том числе и канцлера ФРГ Вилли Брандта, опустившегося на колени перед памятником героям Варшавского гетто. Однако простить фашистов, исковеркивавших ей всю жизнь, так и не смогла…

Есть у евреев общая святыня – Стена Плача. Подле нее они молятся, поверяя Господу все свои радости и горести. У Муси Красной была и своя собственная Стена Плача. Она не имела точного местоположения и была разбросана от Быхова до Ворошиловграда, от Бремена до Гродно. Камнями этой стены стали страдания простой еврейской девушки на чужбине и слезы, пролитые ею на Родине…

Семен Двоскин,председатель  еврейской общины Быхова

От автора: оккупацию гитлеровцами Быхова пережили всего две еврейки. Одна из них – героиня этой истории М.М. Яковлева-Красная. На то, чтобы отыскать ее следы, потребовалось почти десять лет. Муся Мееровна никогда не приезжала в Быхов, где ее ждали лишь печальные воспоминания. Связь поддерживала лишь с подругой своей юности Лилией Павловной Гуторевич. Именно Лилия Павловна помогла отыскать Мусю Красную и уговорила ее дать первое и последнее в жизни интервью. Я бесконечно благодарен Л.П. Гуторевич за помощь в подготовке данной публикации.