В мире известно немало интересных людей, биографии которых связаны с познанием слова языка и письменности. Язык — важнейшее средство общения друг с другом, он помогает обмениваться мыслями, достигать взаимного понимания. Письменность — система графических знаков, письменных или печатных, употребляемых для писания. Все это отражено в словах, навыках говорить и писать, передавать другому свои мысли, идеи. Эта уникальная способность во всех, странах свойственна только человеку, двигателю общественного прогресса. Ее проявляют люди разных национальностей, свободолюбивые, творческие, одержимые, устремленные в будущее.

Очень хотел овладеть искусством слова, белорусского, русского и немецкого языков юный Лев Маркович Зак, уроженец города Быхова Могилевской губернии. Он родился в 1852 году в семье мещан-ремесленников. Получил относительно хорошее домашнее образование, увлекался художественной и политической литературой, техникой. После отмены крепостного права мало что изменилось в России. Негде было учиться, и 22-летний Лев отправился за границу. В 1874 году стал студентом Берлинского технического института, где изучал историю, язык, технику и познакомился с идеями марксизма.
Наш земляк общался в Берлине не только с лицами, которые знали марксизм, но и лично встречались с К. Марксом и Ф. Энгельсом. Русский народоволец Николай Русанов, который спорил с Энгельсом, вспоминал о Л.М. Заке как о человеке, которого Германия потрясла масштабами пропаганды социалистических идей. Особенно сильное воздействие на мировоззрение Л.М. Зака оказала полемика Ф. Энгельса с немецким философом Евгением Дюрингом. Приехав однажды на каникулы он, невысокий, подвижный, общительный, своим приятелям в Петербурге «рассказывал, как в Германии социализм распространяется и между рабочими и между студентами, и даже есть общие кружки».

Задумался детина, преждевременно, в мае 1877 года, бросает учебу и возвращается на родину. Зак поставил перед собой задачу объехать промышленные районы России, выступить с лекциями о марксизме и продвинуть нелегальную литературу в рабочую среду. Первая остановка — в родном Быхове, встречи со своими, беседы с горожанами. Вторая — в обжитом Гомелем, с его дворцом и окраинами. Интересно послушать подневольных и увидеть все своими глазами. Третья — Петербург, сама столица, самый разный люд и много рабочих. Здесь Лев активно вел политическую пропаганду, вступил в «Общество друзей», которым руководил Натансон Хазов, общался с единомышленниками. Когда запахло опасностью, вынужден был переехать на Волгу, в промышленную Самару, где скрывался под фамилией Заковского и работал инженером, Успешно распространял нелегальную политическую литературу, однако 20 мая 1877 года был арестован в Самаре за старые грехи, и конечно же, за критику царского самодержавия.

— Его схватили за смелое правдивое слово, — говорили самарские рабочие. Л.М. Зака обвиняли в подпольных связях с членами «Общества друзей», в антиправительственной деятельности. Правда, все, что он делал, выражалось в обычных словах, крайне нежелательных охранникам царизма. И на расплату они не поскупились. Они переправили Зака в Петербург и заключили в Петропавловскую крепость, которая на протяжении двух веков использовалась как политическая тюрьма. В ее сырых и мрачных казематах уже побывали многие русские революционеры и писатели. В 1861 году в одиночную камеру Алексеевского равелина был заключен Николай Чернышевский, написал здесь известный роман «Что делать?», героями которого представлены «новые люди», стремящиеся воплотить в жизнь разумные человеческие идеалы. В конце года в крепости томился литературный критик Дмитрий Писарев, и тоже за вольное протестующее слово, пробуждающее мысль студентов и рабочей молодежи.

Лев Зак знал их творчество, их популярность. И ему хотелось сделать больше для освобождения народа от социального гнета. О многом передумал он в Петропавловской крепости за полтора года. До чего трудно думать заключенному о свободе и благополучии других! Однако наклюнулись перемены, но что они сулят? 29 ноября 1878 года наш земляк «по высочайшему повелению» в административном порядке был выслан в Восточную Сибирь под надзор полиции. Он был выпущен из крепости, только глотнул чистый свежий воздух, пока его перевозили в Вышневолоцкую пересыльную тюрьму до особого распоряжения. И через полгода оно поступило от генерал-губернатора Восточной Сибири Н.П. Синельникова: отправить в небольшой таежный городок Енисейск на реке Енисей.

Поселили Л.М. Зака в избе крестьянина-труженика. Тихо, одиноко. И бодрого слова ниоткуда не услышишь. Взяла его такая горечь и тоска, что хоть волком вой. Однако время всякий недуг лечит и всякое занятие находит. Зак познакомился с людьми, их жизнью и настроением. С трудом разыскал газеты и книги, писал письма. А когда разыскал политссыльных, он услышал ободряющее слово, и на душе стало легче. В Енисейске он подружился с бывшим студентом Петербургского лесного института Николаем Вишневецким, почти ровесником, высланным на четыре года за распространение запрещенной литературы. Единомышленников угнетала оторванность от активной общественной работы, но и унывать они не собирались. Они обсуждали книги, случайно попавшим им под руку, выясняли для себя особо важные мысли о развитии общества, преодоления нищеты и невежества, какую книгу предлагать угнетенным массам. Они уже знали о «Капитале» К. Маркса, в котором было сказано , что делать, чтобы выжить и улучшить свое экономическое  положение, победить в борьбе за свои права и справедливость. Вот бы эту книгу дать людям, да ее и с огнем не сыщешь!

Мечтать не грешно, а тут севастополец Вишневецкий подбросил неотложную идею сегодняшнего дня: помочь ему вместе с сотоварищем Николаем Емельяновым бежать из ссылки. Рискованное это дело, но если умонастроение начисто определилось, пойдешь хоть в огонь. Продумывали, обсуждали. При поддержке Л. Зака смельчаки ночью двинулись в неизвестное и скрылись. А на уроженца Быхова пало серьезное подозрение, и особое освещение продлило ему срок ссылки на три года.

В 1885 году наш земляк получил освобождение и приехал в Минск, где у него были конспиративные связи. Не мог он отойти и не отошел от политической деятельности, от связи с рабочими. Заглядывал на минские заводы и фабрики, участвовал в социал-демократических кружках, в пропаганде идей марксизма. Этого было предостаточно, чтобы его снова арестовать и снова отправить в еще более отдаленные места Сибири.

1 апреля 1888 года Лев Зак вторично был выслан в административном порядке в Якутскую область на пять лет. Три года прожил в холодном Среднеколымске, небольшой пристани на реке Колыма. 50-градусные морозы, свирепые ураганы, недостаток витаминов, бездорожье — здесь было все, чтобы загубить свое здоровье. И оно не выдержало — Зак тяжело заболел. Его перевели в город Иркутск, когда-то возникший как острог, обнесенный стеной. И здесь два года прошло в глумлении, мучении, болезнях. Несомненно, Заку уже осточертели эти жестокие стены мести — Петропавловская крепость, тюрьмы, ссылки, бесплодные скитания. Из прожитых 44-х лет — шестнадцать за решеткой, в самосжигании, в самоистязании. Удастся ли ему хоть что-то сделать, чтоб кто-то вспомнил? Свобода вдохновляла, и он, как на крыльях летел в родной край.

В 1896 году Лев Зак вернулся в «свой» Минск, полный вдохновения. Руку помощи, точнее, содружества, ему протянула боевая и закаленная минчанка Евгения Гурвич. Наконец-то, здесь, в Минске, он получил возможность вернуться к давней мечте, о которой с другом-изгнанником говорил в ссылке: взяться за перевод «Капитала» Маркса. Его первым русским переводчиком был легендарный Герман Лопатин, философ и публицист, проведший свыше 20 лет в одиночных камерах Петропавловской и Шлиссельбургской крепостей. Были и другие переводчики в России и за рубежом. Теперь попробуем в Беларуси, которой тоже нужна свобода и независимость. Взялись вдвоем. Евгения Гурвич, которую хорошо знали В.И. Засулич, Г.В. Плеханов, А.О. Бонч-Осмоловский, В.К. Слуцкая и другие, вспоминала: «Работать над переводом приходилось главным образом по ночам, ибо нужно было распределить время между работой для заработка, революционной работой и переводом. Хотя я сознавала, что перевод важнее той революционной работы, которой приходилось в то время заниматься. Перевод мы распределили между собой следующим образом: Л.М. Зак перевел I и IV отделы, остальные перевела я. Но мы тщательно проверяли и исправляли друг друга. При переводе мы, кроме немецкого текста, пользовались еще французским переводом, вышедшим под редакцией самого Маркса».

Осенью того же года перевод «Капитала» бы л закончен, а денег на его издание не оказалось. Евгения Гурвич обратилась к Анатолию Бонч-Осмоловскому, который встретился за границей с Петром Струве. Вела переговоры и решала все одна Гурвич. Так как к выходу перевода «Капитала» в Нью-Йорке, исстрадавшегося Л.М. Зака уже не было в живых. Он умер летом 1897 года в Минске от дизентерии, менее чем за год до открытия первого съезда РСДРП.

Так закончилась короткая жизнь революционера-мученика, который верил в правдивое научное слово, дающее ориентир благодеяния, социального развития, перспективу свободного труда, творчества и красоту жизни. По мнению его современников, он заслужил лишь чувство сострадания и никакого упрека.

Эдуард КОРНИЛОВИЧ,
кандидат исторических наук, г. Минск
(специально для Маяка Прыдняпроўя».