Судьбы экспонатов бывают не менее интересны, чем их историческая ценность.

Редкостям, которые хранились в Могилеве до войны, могли бы позавидовать многие музеи мира. Увы, по сей день неизвестна судьба креста Евфросинии Полоцкой, созданного для княжны в 1161 году мастером­-ювелиром Лазарем Богшей. Без следа исчезли золотой и серебряный ключи Могилева, золотые украшения и пластины с раскопок Помпеи, коллекция фарфоровых изделий 18—19 веков, картины Боровиковского, Левицкого и Айвазовского. В конце 1980-­х, когда в городе создавался музей декабристов, его фонды существенно пополнились экспонатами 18—19 веков. Конечно, это не предметы дворцовой роскоши, но среди них есть достаточно редкие вещи.

— Сервиз ручной росписи «Золотой чай» на 12 персон, который был изготовлен на заводе братьев Корниловых в Санкт­Петербурге в 1850­-е годы, попал к нам совершенно случайно, — рассказывает старший научный сотрудник музея Людмила Томчик. — Он принадлежал потомку дворянского рода, ленинградке Зинаиде Дубровиной. В годы войны она была замполитом 18­й автомобильной бригады, в состав которой после освобождения Осипович попал и мой отец.

Однополчане встретились в конце 1980-­х в Барановичах, на открытии школьного музея бригады. Дубровина переписывалась с отцом, а я, приезжая в Ленинград в командировки, заходила к ней в гости. У Зинаиды Петровны было много антикварных вещей, и она как­то призналась, что сервиз «Золотой чай» не прочь приобрести директор музея­-заповедника «Петергоф» Вадим Знаменов. И тогда я рискнула сказать, что наш могилевский музей очень нуждается в ценных экспонатах. Ведь после войны в Беларуси ничего подобного практически не осталось. Спустя какое­-то время Дубровина позвонила и сказала, что решила продать этот сервиз нам. Ей хотелось выразить свое расположение к моему отцу и к краю, который она освобождала.

Сервиз обошелся музею в 7000 советских рублей — в те годы за эти деньги можно было купить машину! Ценную покупку в Могилев Людмила Леонидовна везла вместе со своим отцом. Говорит, так переживала за сохранность сервиза, что даже сон увидела, как изящная чашечка вдруг рассыпается у нее прямо в руках. К счастью, ничего, сервиз доехал до Могилева в полном порядке. Сегодня несколько приборов из него можно увидеть в экспозиции «Могилев губернский» в музее этнографии.

Здесь же — мебель 19 века из дома москвички Галины Гзовской. «Наш адрес ей подсказали в Московском государственном историческом музее, с которым мы в советские годы тесно сотрудничали, — поясняет Людмила Томчик. — Первоначально планировалось купить у Гзовской еще диван в стиле ампир. Но пока оформлялись документы и решались оргвопросы, она продала его московскому коллекционеру. Нам достались лишь 2 кресла на «львиных» лапах, 2 английских стула в стиле бидермейер и тумбочка 19 века из карельской березы».

В конце 1980­-х сотрудники Могилевского краеведческого музея несколько раз ездили на аукционы в Москву. Там удалось приобрести почти за 4 тысячи рублей овальный французский столик и платяной шкаф 18 века с зеркалом и бронзовыми накладками. Стартовая цена, кстати, была около 800 рублей за столик и 1000 — за шкаф. Антиквариат везли в Могилев в фурах, доставлявших продукты в Белокаменную.

Деньги на предметы дворянского быта для музея декабристов выделялись немаленькие, но необходимость покупки требовалось обосновать. Людмила Томчик вспоминает, что ленинградский художник Геннадий Кравцов, который занимался оформлением музея, ни в какую не соглашался дать «добро» на покупку необыкновенно красивого комода с маркетри. Стоил он 10000 рублей, и художник заявил, что это предмет дворцовой роскоши. В итоге музей декабристов так и не заработал, но мебель пригодилась для постоянной экспозиции «Могилев губернский».

Большую часть музейной коллекции, посвященной городскому быту, составляют вещи, предоставленные родственниками известных людей, судьба которых была связана с Могилевщиной. «В 1961 году мы приобрели у дочери знаменитого генерала, национального героя Сербии, Михаила Черняева принадлежавшие ему трость и настольный термометр, — говорит старший научный сотрудник Елена Довляшевич. — А в 1973-­м купили личные вещи писателя Павла Кобзаревского у его братьев Александра и Марка. Большую коллекцию личных вещей известного нашего земляка, ученого, исследователя-­полярника Отто Шмидта продал музею его сын Владимир. Был случай, когда к нам попал старинный колокол, оказавшийся во вторсырье».

После развала СССР у музея исчезла возможность участвовать в аукционах и покупать раритеты за наличные деньги. Были годы, когда на приобретение экспонатов из бюджета вообще не выделялось ни копейки. Несколько лет назад коллекционер предложил музею серебряную гривну 9 века, но купить ее было не за что. Спасибо еще, что хозяин позволил сделать с нее муляж…

А в прошлом году едва не ушла из рук редкая коллекция древних выемчатых эмалей. Коллекционер предложил ее музею за 38 миллионов белорусских рублей, но бюджет готов был выделить только 10. «Дело доходило до смешного, — вспоминает главный хранитель музея Оксана Крупенко. — В списке было 17 единиц эмалей, а из него вычеркивались наиболее дорогие экземпляры. Нам приходилось напоминать, что коллекция либо продается полностью, либо не продается вовсе».

Щедрых меценатов музеям, увы, не хватает. Иногда по две-­три личные вещи презентуют нынешние известные спортсмены, передовики производства. Хранится в фондах и подарок могилевского краеведа Иеронима Филипповича — самая старинная в музейной коллекции книга Пастилла католическая 1590 года. А несколько лет назад из Закарпатской области на адрес музея пришел загадочный пакет, адресат которого разрешил заглянуть в него не раньше 2020-­го года. На пакете написано: «Вскрывать внимательно и осторожно, дабы не повредить содержимые бумаги».

Музей истории Могилева нашел способ пополнять фонды за счет добровольных пожертвований. Спонсоры уже помогли выкупить «Часовник», изданный, по заверениям историков, в могилевской православной братской типографии Спиридона Соболя при Богоявленском монастыре в 1773 году. Следующим приобретением стал Статут Великого княжества Литовского 1588 года, который был разработан Львом Сапегой и издан за его личные средства в типографии, основанной в Вильно Петром Мстиславцем на деньги могилевских купцов Мамоничей. А вот необходимую сумму для приобретения книги «Великое искусство артиллерии» Казимира Семеновича, изданной в 1651 году, музею собрать пока не удалось. Может, народ не понял, какое отношение имеет к Могилеву изданный в Амстердаме фолиант?

Директор областного краеведческого музея Виктор Анненков не очень­-то рассчитывает на спонсорскую помощь. Говорит: это дело государство не стимулирует, и руководители предприятий и частных фирм неохотно откликаются на такие предложения. Если что и дарят, то с просьбой не афишировать. Можно, конечно, ходить по кругу с протянутой шапкой, но ведь владелец того сокровища, на которое объявлен сбор, не будет ждать месяцами.

— Пополнение всех наших коллекций, а их у нас больше 20, ведется строго по научно-­плановой системе, — отмечает Виктор Анненков. — Это исключает случайные покупки. Мы ставим цель отыскать то, что нам необходимо, и по возможности стараемся приобрести.

— В этом году пополнили нашу нумизматическую коллекцию восточными серебряными монетами 9—11 веков, которых у нас не было, — включается в разговор Оксана Крупенко. — Купили коллекцию старопечатных книг, которые использовались при богослужении в Горецкой церкви в течение 200 лет. Хотелось бы приобрести старинные книги белорусских типографий. У нас, в основном, московские, суздальские, владимирские издания. Не хватает предметов фалеристики 19 века. Для нынешней выставки, посвященной войне 1812-­го года, пришлось просить экспонаты у могилевских коллекционеров. Не помешало бы приобрести мебель того периода, когда у нас в Могилеве размещалась царская Ставка. У нас большое обилие кладов, единичных монет. Но коллекцию можно считать полной, если в ней представлены все номиналы.

Бывает, люди обижаются, что у нас мало чего есть посмотреть. Но некоторые вещи нуждаются в реставрации либо детальном исследовании. В постоянных экспозициях находится лишь малая часть того, что мы имеем. Мы не можем включить в них случайную единичную вещь, не имеющую отношения к нужной эпохе. Существует тематико­экспозиционный план, где прописана необходимость присутствия каждой конкретной вещи.

Виктор Анненков говорит, что с этого года приобретать экспонаты стало проще благодаря принятой на гос­уровне программе «Культура Беларуси» на 2011—2015 годы. Музей, например, смог докупить в свою коллекцию еще несколько единиц выемчатых эмалей. Сегодня эта коллекция — самая большая в стране. Программа предусматривает деньги на реконструкцию и капремонт музеев, закупку лицензионного программного обеспечения и компьютерной техники.

Даже у районных музеев впервые за 20 лет появились деньги на развитие базы и пополнение фондов. Например, на реконструкцию Славгородского музея в этом году выделяется более 1,7 миллиарда рублей. А Глусскому музею на создание экспозиции предусмотрено 600 миллионов, Горецкому — более 1,2 миллиарда, Осиповичскому — 935 миллионов… Всего на приобретение экспонатов в этом году области выделено более 1,7 миллиарда рублей.

Нелли ЗИГУЛЯ, mogpravda.by