О чем рассказывают стихи, романы, новеллы величайших диктаторов XX века? Какие тайны выдают стихи Сталина, роман Муссолини и либретто Ким Ир Сена?

Авторы вышедшего в Германии сборника “Тираны сочиняют” знакомят с художественным (если его можно так назвать) творчеством девяти диктаторов новейшей истории: Сталина, Гитлера, Муссолини, Мао Цзэдуна, Ким Ир Сена, Каддафи, Саддама Хусейна, Сапармурата Ниязова и Радована Караджича.

Творчество – разное, авторы очерков – разные, да и подход – разный. В очерке о Гитлере, например, где идет речь, прежде всего, о его автобиографии “Моя борьба”, анализируется стиль этого печально известного пропагандистского опуса. В очерке о Сталине много цитируются его юношеские стихи, практически не знакомые не только немецкому, но и широкому российскому читателю. Какая лиричность! Какая чувствительность! Какая сентиментальность! Даже не верится, что это – Сталин, пусть и в ранней молодости:

“Когда луна своим сияньем
Вдруг озаряет мир земной
И свет ее над дальней гранью
Играет бледной синевой,

Когда над рощею в лазури
Рокочут трели соловья…”

И так далее, и тому подобное.

А вот цитата уже из стихов “великого кормчего” Мао Цзэдуна:

“Красный, желтый, зеленый,
Синий, черный, лиловый…
Кто танцует вверху
С пестрым шелком в руке?
Луч вечерний блеснул
После ливня большого,
За вершиной вершина
Встает вдалеке…”

Слащавая мелодраматичность присуща со времен императора Нерона чуть ли не всем диктаторам, пробовавшим себя в стихах или в прозе. Муссолини, например, написал роман, название которого говорит само за себя: “Клаудиа Партичелла, любовница кардинала”. Разумеется, в этом произведении будущего фашистского вождя, восхищавшегося Лениным и идеями социализма, определенную роль играют антиклерикальные мотивы. Но главное в романе, который, кстати говоря, вышел в русском переводе в 1929 году в Риге, – другое. В центре повествования – образ изощренной куртизанки, капризной и чувственной, честолюбивой и жестокой, обольщающей чуть ли не всех мужчин, которые встречаются на ее пути, и трагически погибающей в финале.

Опереточные страсти-мордасти типичны и для литературных опусов Муаммара Каддафи и Саддама Хусейна. И не столь уж важно, действительно ли они сами писали эти романы или надиктовывали гострайтерам, которые превращали надиктованное в книгу. Скажем, роман “Забиба и царь”, ставший в Ираке бестселлером, вышел в 2000 году анонимно, но его авторство считалось “секретом Полишинеля”. Фабула такова: правитель Месопотамии влюбляется в простую женщину Забибу. Благодаря ей царь решает облегчить страдания простого народа, причем вопреки интригам двора и зловредных иностранцев. Забиба, как водится, погибает, но народ торжествует.

Запеваем песню Ким Ир Сена…

Главным произведением Каддафи, безусловно, является “Зеленая книга” – теоретическое обоснование особой концепции общественного развития, но он не чуждался и художественной литературы. Эпиграфом к очерку о творчестве Каддафи в сборнике “Тираны сочиняют” служит большая цитата из его новеллы “Бегство в ад”, которая щедро цитируется и в самом очерке. Повествование в ней ведется от первого лица.

Сколько в этом монологе сентиментального самоуничижения: “Как страшно!.. На что надеяться мне, несчастному бедуину?..” Но жалобы явно притворны. Центральная тема – противопоставление тирании одного человека и тирании масс – решается совершенно однозначно в пользу единоличного диктатора (то есть – автора, то есть – Каддафи): “Тирания одного человека – самый легкий вид тирании… Тирания масс – самая суровая тирания, ибо кто сможет противостоять сокрушительному потоку, слепой неодолимой силе?.. Кто воззовет к бесчувственной душе масс и наделит ее чувствами? Кто возьмет за руку миллионы?” (перевод Г. Дашевского).

Дуче и дольче

“Ах, как любят диктаторы жаловаться на жизнь, – иронически замечает автор очерка, посвященного творчеству Бенито Муссолини, – на свою тяжкую долю, на то, что не могут позволить себе жить обычной жизнью, наслаждаться семейными радостями, отцовской любовью, но вынуждены нести тяжелейший груз ответственности за судьбы страны и народа!” Муссолини был на редкость плодовитым литератором, оставившим после себя 44 тома “полного собрания сочинений”. “Дуче”, помимо всего прочего, написал два беллетризованных некролога. Один посвящен памяти его брата, другой – памяти сына, который был летчиком-испытателем и погиб во время войны. Муссолини пишет о том, как они были ему дороги, как он их любил, сетует на то, что “заботы о будущем страны и мира” не позволяли ему как следует заботиться о брате и сыне.

Абстрактные символы

Еще в большей степени это можно отнести к “Рухнаме”, в которой биографических и семейных деталей из жизни автора больше, чем достаточно, но все эти детали нужны лишь для того, чтобы преподать “вековую мудрость” Туркменбаши туркменскому народу.

Автобиографично и сочиненное Ким Ир Сеном либретто “революционной оперы” (именно так официально определяется в Северной Корее этот жанр драматического искусства) под названием “Море крови”. Оперу подробно разбирает автор очерка о Ким Ир Сене-писателе, и, надо сказать, что она того стоит.

“Море крови” – это история семьи: отца уводят с собой японские оккупанты, мать остается с детьми одна. Фигура матери – что-то вроде северокорейского варианта горьковской Пелагеи Ниловны. Полуграмотная, послушная, забитая женщина становится пламенной революционеркой и героиней борьбы с японским игом. В финале она празднует освобождение и победу социалистической революции вместе с дочерью и сыном. Великий вождь Ким Ир Сен – прототип сразу нескольких персонажей “Моря крови”. Он, так сказать, един в трех лицах: отец, сын и революционный дух, который ведет за собой народные массы.

dw-world.de