Изданная в октябре прошлого года моя книга «Крылатая гвардия» о летчиках 57-й МРАД, в советские времена дислоцировавшиеся в северо-западной части города Быхова, вызвала большой интерес у читателей, особенно у бывших военных. От них и сегодня приходят на сайт газеты или же по электронной почте просьбы выслать им эту книгу, иногда не одну. К большому сожалению, у меня такой возможности нет. Но когда такая просьба поступила из города Старый Оскол Белгородской области Российской Федерации от Владимира Мутина, то отказать ему я не смог. И вот почему. Владимир Усманович написал книгу воспоминаний своего отца Усмана Гумеровича Мутина «Личная война механика ИЛ-4», служившего в авиации дальнего действия. Меня это заинтересовало, поскольку 57-я МРАД раньше тоже относилась к авиации дальнего действия. Договорились с Мутиным-младшим, что он пришлет мне свою книгу, а я ему свою.

Держу в руках 95-страничное издание с фотографиями первых послевоенных лет. Держу с определенным волнением, ибо эта книга адресована тем, кто хочет узнать больше правды о повседневном труде техников, механиков, мотористов, ковавших со своими экипажами общую Победу. В моей же книге об этой категории военнослужащих не написано почти ничего, на что обратил внимание мой бывший директор школы Федор Герасимович Буренков, служивший в годы Великой Отечественной войны авиамехаником и отметивший 15 июля своё 91-летие. Я с ним, конечно же, согласился, объяснив, почему так получилось. Однако мой учитель посоветовал восполнить допущенный пробел. Когда это сделаю и сделаю ли вообще — не знаю, но с личной войной механика Усмана Мутина ознакомился основательно.

Кто он, механик самолета ИЛ-4 Услан Мутин? Об этом узнаю из вступления к книге, в котором сын Мутина Владимир пишет, что отец родился 10 июля 1924 года в глухом селении Башкирии. Его нарекли Валентином, но когда получал документы об окончании 9 классов, то обнаружил, что не Валентин он вовсе, а Усман. Его призвали в армию в августе 1941-го, когда только исполнилось 17 лет, хотя призывным считался возраст 18 лет. Что тут удивляться, в военное время случалось всякое.

Служба техников, механиков, мотористов шла однообразно. Они изо дня вдень выполняли одну и ту же работу по содержанию своих самолетов в постоянной боевой готовности. Ответственность же всегда оставалась высокой. Ее, ту ответственность, точно определил на сайте «Я помню» механик самолета Валентин Усов: «Что самое трудное в работе механика?» Самое трудное  — это нести полную личную ответственность за самолет. Сейчас ответственность размазана на технико-эксплуатационную часть, а тогда механик головой отвечал за исправность самолета. Ответственность ложилась таким невыносимым грузом, что, по мне, лучше стрелком самому полететь, чем оставаться на земле и ждать возвращения экипажа».

Увлекательно описывается учеба Мутина-старшего в Челябинской военной школе авиамехаников, причина получения первого наряда вне очереди, учебные стрельбы и будни, выпускные экзамены, стажировка в войсках. Читатель и сопереживает вместе с безусым курсантом. И есть от чего: «Как-то в начале учебы получил письмо от матери. Она писала, что она с отцом специально приезжали в Челябинск, чтобы навестить меня. Но во встрече со мной им почему-то отказали, и они ни с чем вернулись домой. А ближе к зиме 41-гоо родители опять приехали, и нам дали, чтобы повидаться, только пять минут.

Вспоминаешь сейчас и думаешь, к чему такие сложности учинять было простым людям, ну пообщались бы мы минут на десять дольше, что плохого случилось бы? И родителям спокойней, да и мне легче служилось бы. Те же пять минут мне выделил и для встречи с одноклассниками, которые специально приехали из Поляковки в Челябинск, чтобы повидаться со мной. Один я из нашего класса в тот сорок первый оставил учебу, а ребятам дали возможность закончить десятилетку, даже не взирая на сложные первый и второй год войны».

В конце ноября 1942 года ближе к вечеру отправились на железнодорожный вокзал, с которого в вагоне-телятнике ехали в Москву целых 30 суток в голоде и в холоде. Не обошлось без приключений. Одно из них  — обед от генерала Федорова, после которого отправились в г. Рыбинск, в 42-1й полк авиации дальнего действия. Всех распределили по эскадрильям. Мутина — в эскадрилью майора Колягина, на должность механика самолета ИЛ-4 под номером 25.

Осенью с берегов Волги перелетели с берегов Волги в Калининскую область. Тогда из 42-го авиационного полка выделили 108-й полк и оба эти полк входили в состав 36-й авиадивизии дальнего действия, которой командовал полковник Николай Сергеевич Гусаров.

Когда 108-й полк перебазировался на новое место дислокации, произошла ничем не оправданная трагедия. Молодой лейтенант вылетал последним, заполнив свой ИЛ-4 молодыми девчатами из столово-интендантской прислуги. Взлетев, сделал прощальный круг над аэродромом и решил показать свое летное мастерство. Он положил самолет на крыло, чтобы проскочить по аллее меж старых тополей. Не смог. Машина рухнула на землю, все погибли.

Автор описывает суровую службу в боевых условиях, показывает ее положительные и отрицательные стороны и то, или самолет Мутина оборудовали фотокамерой для выполнения особых заданий по фотографированию вражеских объектов в ночных условиях. Этот самолет первым заходил над целями, освещая их световыми бомбами, фотографируя их до бомбежки и после нее, опять заходя над целями под плотным огнем вражеских зениток, освещая и фотографируя результаты налета. По итогам этих съемок оценивался потом весь ратный труд полка. Экипажа самолета тоже. Впоследствии командир экипажа этого самолета лейтенанта Горинова и штурмана лейтенанта Селезнева наградили орденами Красного Знамени, сфотографировав героев у развернутого знамени полка. Остальным — ничего.

Через некоторое время за ратный труд на офицеров Павла Горинова и Валентина Селезнева начали готовить документы на присвоение им звания Героя Советского Союза. Но вышло так, что вместо Золотой Звезды Горинов получил по приговору трибунала два года условно. А все из-за струбцины, простой деревенской чурки, заклинившей руль высоты и не имевшей положенного красного флажка, так называемого визуального раздражителя, когда самолет плюхнулся на брюхо, а все отделались легкими ушибами. Это Горинов не проверил тогда рули, нарушив тем самым должностную инструкцию.

С интересом читаются рассказы «Непрошенные гости пана поляка», «Два выстрела в ночи», «О совестливом и набожном пане», «Очередная посадка на брюхо», «Кладбищенские страсти», другие повествования. И, конечно же, «9 мая 45-го». Когда все спали, инженер полка по радио и приборам старший лейтенант Попов первым услышал по своей рации долгожданную весть. В два часа ночи он почему-то сразу ворвался к технарям и закричал: «Встать всем! Война кончилась! Германия капитулировала» Только что по радио сообщили!»

Началось невообразимое. Все соскочили со своих лежаков, бросились с воплями радости на улицу. Мутин прямо в портках рванул в землянку к девчатам:

—Девки, подъем! Война кончилась!

Сонные, они не сразу сообразили, что к чему, а когда до них дошло, по-бабьи заголосили. Механик опешил, растерялся. Девчата бросились к нему все в слезах, не переставая голосить от радости. Кто-то налил полную кружку спирта, предлагая выпить до дна за долгожданную победу. И Мутин залпом выпил, чем очень потом гордился. Наверное, еще и потому, что он, непьющий по натуре человек, тогда совсем не захмелел.  Таким высоким было эмоциональное и нервное человеческое напряжение.

Весьма обстоятельно показана в книге трудная послевоенная жизнь авиаторов, особенно, когда они увольнялись из армии. Ведь ничего, кроме как обслуживать самолеты, делать они больше не умели. Поэтому командование всячески способствовало своим подчиненным найти свое место в гражданской жизни.

Мутин демобилизовался из армии в марте 1950 года.

Николай ЛЕВЧЕНКО