В деревнях Могилевщины по-прежнему жива вековая традиция — “растить” церковные свечи.

Посмотреть на местное диво мы приехали в деревню Гришин Климовичского района. Заслышав исполкомовскую “Волгу”, хозяйка дома выходит к нам прямо с огорода. Капустные грядки на время забыты – кто и зачем пожаловал? Чистое подворье, ухоженный палисадник – в свои 86 лет Ирина Сергеевна Ефременко заткнет за пояс любую молодуху. Сил и энергии у нее хоть отбавляй. Потому и старостой деревни вот уже три года: и себя досмотрит, и соседкам поможет.

– А я думала вы па поваду калодзежа прыехалi. Ну дык праходзьце ў хату, усё пабачыце на ўласныя вочы, – любезно приглашает в дом, и с июльской жары мы попадаем в прохладу сельской горницы.

Старый лакированный сервант открывается со скрипом. Из потаенной полки Ирина Сергеевна достает свою главную реликвию — свечу-мироносицу. Ничего подобного в жизни видеть мне не доводилось: 5—6 килограммов воска образуют огромный цилиндр диаметром сантиметров 20. Сверху на него установлена тоненькая свечка, внизу надета “рубашка”, сшитая вручную из домашней ткани.

За каких-то пять минут пожилая женщина преображается. Укладывает волосы, поверх повязывает нарядный платок. “Мироносица” занимает свое почетное место под иконой — бабушка торжественно зажигает фитилек, садится напротив и умолкает. Только по губам видно, что она читает молитву…

– Яна мяне беражэць ад злых людзей i ад нянасця. Завое за вокнамi бура, а я запалю свечку i цiхенька Богу малюся. Альбо пакрыўдзiць хто моцна, тады прашу “мiра­носiцу” прасцiць таго чалавека за яго грахi i мне даць палёгку, – признается Ирина Сергеевна. – Я зараклася яе ўзяць тры гады таму. З тых пор “гадавала, гадавала” i вось якой “выгадавала”. У дзяцей прашу толькi аб адным: як памру, запалiце свечку, i няхай яна гарыць, пакуль мяне на могiлкi не панясуць. Потым яе трэба аднесцi ў царкву i аддаць бацюшку. Такi мой наказ.

Хозяйка этого дома выросла в верующей крестьянской семье. Иконы у них висели и до 1917 года и после. Все шестеро детей Ирины Ефременко крещены в советское время. Членами партии не были, оттого и крестики носили смело, и в церковь ходили, и праздники религиозные отмечали не таясь.

– Нашу сям’ю раскулачылi, бацьку саслалi ў Сiбiр. Больш мы яго нiколi не бачылi… Матка з шасцю маiмi сёстрамi i братамi жыла ў хаце дзеда з бабай. Дарэчы, яна стаяла на гэтым самым месцы, на гэтым жа падмурку, – вспоминает хозяйка. – Дык вось гэтай традыцыi нас навучыў дзед, а яго – бацька, а таго – ягоны дзед… Ёй мо пяцьсот год! Свечы ў нашай вёсцы, а таксама ў Ягор’i i Судзiлах “гадавалi” ўсе, i на тое быў свой парадак.

На второе воскресенье после Пасхи сельчане всей деревней шли в церковь, где в этот день отмечался христианский праздник Жен-мироносиц. Выбирали и освящали свечу, затем она передавалась в какой-то один двор и хранилась у хозяев целый год. До следующего воскресенья.

– За дзень да гэтага ў хату да гаспадара, што год “гадаваў” свячу, сыходзiлiся ўсе дарослыя аднавяскоўцы. На­крывалi стол, малiлiся Богу, потым бралi кавалак пасечнага воску i на паўгадзiны ставiлi яго ў печ. Калi ён станавiўся мяккi, як масла, аблеплiвалi iм свечку. Ранiцай iшлi з ёй у царкву i асвячалi. Толькi пасля гэтага свечка перадавалася ў суседнi двор. Зноў на цэлы год, – объясняет всю процедуру Ирина Ефременко. – Так яна вандравала з хаты ў хату i пакрыху расла. “Мi­раносiца”, якую мы аддалi ў царкву сем год таму, важыла больш за 15 кг i была падобная на калоду. У Клiмавiчы мы яе неслi ўсёй вёскай…

Взять к себе “на вырост” такую свечу – большая ответственность. Двенадцать месяцев членам семьи категорически запрещено было сквернословить, чертыхаться, ругаться между собой и обговаривать соседей. На целый год хозяин и его родня попадали под пристальное внимание всей деревни: образцовыми должны были быть не только их дом, огород, но и поведение, и помыслы.

В том же скрипучем серванте Ирина Сергеевна хранит еще две драгоценности – медаль “За доблестный труд” и орден Ленина. Ветеран труда, она отдала более 40 лет полеводческой бригаде местного колхоза. Работали не за зарплату, а за совесть, как учили их деды и прадеды. Так же и детей воспитала: работящими, верующими в Бога, семейными.

Хозяйка дома с благоговением тушит свечу, крестится на образа и прячет ее в потайную полочку. Просит только об одном: не забыть зажечь “мироносицу”, когда Боженька позовет ее в другой, лучший мир.

Прямая речь

Иван КРУК, доцент кафедры этнологии и фольклора Белорусского государственного университета культуры:

– Эта древняя традиция находится на пограничье церковной и народной культуры. Своими корнями она уходит в старообрядчество и по сей день имеет широкое хождение в Могилевской и частично Гомельской областях. Каждая такая свеча названа в честь небесного покровителя деревни: скажем, Николая Чудотворца,
великомученицы Варвары или других. В зависимости от этого свечи бывают мужскими или женскими, но все равно одевают их в женскую “рубашку”. Самая большая свеча, которую лично я видел в деревнях, была высотой в полметра и диаметром 30 см. Их ежегодно освящают в храмах и хранят, как зеницу ока.

Компетентно

Отец Сергий, священнослужитель Климовичского храма в честь Архистратига Михаила:

– В настольной книге священнослужителя, изданной еще в 1913 году, четко сказано: это не церковная, а, скорее, полуязыческая традиция. Поклонение идолу. 17 декабря по новому стилю крестьяне некоторых местностей на праздник великомученицы Варвары шли в церковь, освящали перед иконами свечку, затем обрушники брали на себя обязательство “растить” ее целый год. После этого ритуала она обмазывалась воском и передавалась из рук в руки годами… Приносить такие свечи в храм верующим не рекомендуется, но они упорствуют: “Мы обреклись, освяти, батюшка”. В случае отказа сельчане идут в другой храм, где буквально вымаливают благословение.

Василий МАТВЕЕВ, Рэспубліка