Даже если кто-то никогда не был на балете, имя Валентина Елизарьева слышал обязательно. Балет и Елизарьев, по сути, стали синонимами за те тридцать пять лет, что Валентин Николаевич посвятил белорусскому искусству танца. Возглавив в 26 лет балетную труппу Беларуси, Елизарьев стал самым молодым главным балетмейстером Советского Союза. Но не этот факт прославил постановщика, а его новаторский взгляд и смелые, современные, полные метафоричности и пластического многообразия балеты, с восторгом принимаемые во всем мире. Не зря Елизарьев удостоен звания “Лучший хореограф года” и самой престижной международной премии Benois de la Danse. А ведь помимо того, что он — успешный талантливый балетмейстер, он еще любящий, заботливый и, как сам он признается, счастливый муж, отец и дедушка. Валентин Николаевич вместе с корреспондентом “НГ” полистал свой семейный альбом и любопытные страницы биографии.

— Валентин Николаевич, насколько я знаю, вы родились в семье, совершенно не связанной с творчеством и искусством?

— Мои родители познакомились во время войны, в Тбилиси. Оба были военные. Папа русский, мама украинка. Она бежала из Украины в Сочи вместе с двумя братьями от голодомора, который унес жизни матери, отца и сестры. Там ее, еще школьницу, и призвали на фронт. Братья погибли, и она осталась совершенно одна, пока не познакомилась с моим папой. Родился я уже в Баку, куда перевели отца. Все мое детство там прошло. Очень красивый город. Был там недавно. Он еще красивее стал. Дворцы, улицы, амфитеатр… Потрясающее место.

— Там, в Баку, танцы и запали вам в душу?

— Началось все еще со двора. Было несколько человек, которые увлекались различными формами самодеятельности. Самая большая группа увлекалась танцами. И я в том числе. Ходили в окружной Дом офицеров. Там была очень крепкая самодеятельность с классической основой.

— Неужели вам так полюбились танцы, что ни о чем другом в детстве вы и не мечтали? Ни о космосе, ни о машинах?

— Танцы стали для меня не просто увлечением. Я читал много литературы, ходил в театр, слушал классическую музыку и понял, что это еще и серьезная профессия. Поэтому для меня было естественно продолжить учебу в Бакинском хореографическом училище. Потом переехал в Ленинград. Родители с сестрой остались в Баку. Заканчивал я уже Ленинградское хореографическое училище имени Вагановой, затем учился в Ленин-градской консерватории. Наверное, я очень счастливый человек, потому что с раннего детства  был направлен в нужную сторону знаний, творчества. Я никогда не жалел о сделанном выборе. По  распределению попал в Минск и остался здесь на всю жизнь. Думал так: поставлю спектакль (очень мне понравился театр в Минске), а там видно будет. Поставил. Потом второй, третий. Стала родной труппа, город стал родным. Я очень ценю время, которое отдал белорусскому театру. И благодарен очень и ему, и этой земле за то, что дали мне возможность раскрыться.

— Говоря о лучших годах жизни, многие вспоминают студенчество. А что для вас время учебы?

— Я очень ценю то, что дали мне Ленинград и те уникальные люди, у которых я учился. Они сумели научить меня очень многому, привили любовь к искусству, дали мне уникальную профессию и путевку в жизнь.

— В студенческие годы вы и познакомились с женой?

— Я был студентом третьего курса, Маргарита — первого. Учились на одном факультете, только на разных отделениях, я на балетмейстерском, она на режиссерском. Встречались в коридорах, в общежитии одном жили. Мне она очень нравилась. До сих пор считаю свой выбор счастливым, дай бог, чтобы так считала и она. У нас есть двое очень хороших детей, чудесные внуки. Несмотря на все трудности и на то, что мы такие разные, мы живем счастливой семейной жизнью.

— Не сложно жить в творческом союзе?

— Сложно было, когда вместе в театре работали. Я балетом занимался, она оперой. Часто одновременно были очень загружены работой, надо было детей с кем-то оставлять. Слава богу, теща нам сильно помогала, специально приезжала из Болгарии. Полгода здесь была, на полгода увозила детей к себе. Потом мы с женой к ним приезжали. У нас же большие отпуска были, по два месяца.

— Не приходилось детишек на работу брать?

— Еще как приходилось! И им это очень нравилось. Спектакли, декорации… Мне кажется, благодаря своим профессиям мы воспитали очень хороших детей. Хотя они и  не избрали специальности, связанные с искусством. Оба лингвисты. Александр окончил Московский государственный университет как индолог,
Анна — лингвистический в Минске, стажировалась в Афинах, знает три языка, сын и вовсе двенадцать. Это очень воспитанные, духовно богатые люди, знающие музыку, искусство, литературу. Дочка живет в Минске, в доме напротив,  работает в театре оперы и балета начальником отдела гастрольной и международной деятельности.  Сын в Болгарии, у него жена, дети.

— Сколько у вас уже внуков, Валентин Николаевич ?

— Двое, старшему Бояну будет скоро пять лет, младшему Руслану три с половиной. Я всегда шучу, говоря сыну, что осталось еще Людмилу родить. Будет… полный Пушкин.

— Внучата не просят дедушку потанцевать с ними?

— Что-то там балуются, двигаются. Но пока рановато. Совсем малыши еще.

— Валентин Николаевич, вы хоть уже пять лет как дедушка, но до сих пор работаете, и довольно активно. Пусть и не на сцене белорусского театра. Где вы сейчас реализуете свой творческий потенциал?

— Как правило, за рубежом. Я ставлю в год один-два спектакля. Это держит меня в хорошей творческой форме. Вот в Токио 15 марта будет премьера балета “Лебединое озеро”. В Японии я поставил уже три балета. Еще работаю профессором в Белорусской академии музыки, воспитываю будущих педагогов и хореографов и получаю от этого большое удовольствие. Жена — завкафедрой в консерватории. Она у меня дважды доктор — философских наук и педагогических.

— Если вспомнить самые счастливые моменты в жизни, какие из них вам хотелось бы пережить снова?

— Самые счастливые моменты? Это, конечно, радость творчества. Радость рождения детей, внуков. И радость самой жизни, всего того, что нам дано. Возможность прожить интересную творческую жизнь  — по-настоящему большой подарок судьбы.

— Ваше имя сегодня есть практически в каждой зарубежной энциклопедии. Известность пришла спонтанно или постепенно?

— Как-то все произошло само собой. Я специально для этого ничего не делал. Просто работал. Вместе с работой пришло признание.

— Есть страна, в которой хотелось бы еще побывать?

— Сложно сказать. Я уже та-а-ак много где был… Только во Франции учился по стипендии ЮНЕСКО около года. А всего побывал более  чем в тридцати странах. И во многих — десятки раз. Я хорошо знаю мир, коллег, меня хорошо знают…

— Можете ли назвать любимый балет из созданных вами?

— Не бывает  любимого балета. Бывает последний, который делаешь сейчас. Все спектакли как дети, а этот самый маленький, новорожденный, за него переживаешь больше всего.

— Как рождаются идеи ваших балетов? Долго вынашиваете замысел или можете проснуться ночью от того, что вдруг осенило?

— Действительно, я вижу такие сны. Особенно когда работаю над спектаклем. Целые ходы придумываю во сне. Первый акт “Щелкунчика” мне именно приснился. Что успел записать, проснувшись, то и поставил.

— Белорусский театр не снится?

— Конечно, снится. Он в моем сердце. Тридцать пять лет работы не забудешь, не выкинешь ни из головы, ни из сердца. Поэтому так сильно переживаю за него.

ng.by