Свою маму с праздником весны Денис не поздравит. Он ее почти не помнит. И не знает, где она сейчас. Родительских прав женщину лишили семь лет назад. Домом для восьмилетнего пинчанина поначалу стал социальный приют, затем за ребенком присматривали, да не справились с обязанностями опекунов дедушка с бабушкой.

Дальнейшее воспитание мальчика государство поочередно доверяло Бытенскому детдому, Могилевской спецшколе, Ястрембельскому детскому дому, Пинской школе-интернату, три недели назад ответственная эстафета перешла к детской воспитательной колонии. Здесь, в закрытом учреждении, теперь уже 15-летнему подростку предстоит провести полтора года.

Наручники на него надели сразу после оглашения судом обвинительного приговора. И он к такому этапу в своей жизни был морально готов. За плечами осужденного три побега из школы-интерната и десяток краж из строящихся домов, гаражей и садовых товариществ…

Жить в Пинске, рассказывают педагоги школы-интерната, Денис изначально не хотел. В деревне он чувствовал себя комфортнее, летом собирал ягоды в лесу и сдавал заготовителям, имел полезное занятие и честно заработанные деньги.

В городе детства социального сироту ожидало ограничение в передвижении и контроль со стороны воспитателей. И от такой перспективы девятиклассник сбежал буквально на второй день после приезда.

Жил в шалашах и заброшенных гаражах, заработанные на сборе ягод деньги тратил на продукты питания. Лишь спустя две с половиной недели одноклассники нашли его и силой привели в интернат. Контроль за беглецом здесь усилили, но через три недели тот снова ушел, не попрощавшись.

“Золотой запас” к тому времени у него закончился, хлеб пришлось добывать. Подросток проникал в гаражи и строящиеся дома, похищал электроинструмент и по дешевке предлагал его первым встречным. И они покупали, не спрашивая у беспризорного мальчишки, откуда товар.

Полная риска свобода продолжалась ровно неделю. Находящегося в розыске несовершеннолетнего задержала милиция и, оформив документально его противозаконные похождения, возвратила в Пинскую школу-интернат. Там беглеца помыли, накормили, выдали новую одежду и временно поместили в изолятор.

Поговорить по душам не успели. Менее чем через сутки он снова сбежал, умудрившись обломком столовой ложки открыть окно в изоляторе.

Искали Дениса сорок дней и не находили

А он держался подальше от города, выбрав для жительства лесной массив недалеко от деревни Бердуны. Похитил на одной из дач лопату, топор, другой рабочий инструмент и соорудил себе жилище: хорошо замаскированный схрон размером 2,5 на 1,5 метра и глубиной 1 м 70 см. Лишний песок разбросал по сторонам, сверху землянку засыпал листвой. Узкий, словно лисья нора, лаз закрывала старая куртка.

Пищу готовил на газовой плите, ее вместе с 50-литровым баллоном малолетний отшельник позаимствовал в дачном домике. Чтобы доставить нелегкий груз к месту жительства, там же раздобыл и велосипед. Его потом украли. На одной из дач подросток прихватил спальный мешок, на другой – посуду, на третьей – фонарик и старенький радиоприемник, на четвертой – репродукцию иконы Пресвятой Богородицы с Младенцем. Он прикрепил ее над своей “кроватью”, вымощенной из старой одежды прямо на земляном полу.

Словом, минимальные условия для самостоятельной жизни Денис себе создал. Рядом с ним всегда находился верный друг – пес Джесси, которого подросток нашел голодным на автобусной остановке и приютил. Так они и жили вдвоем. Недоставало только еды, и хозяину приходилось добывать ее в садовых товариществах. Как выразился в суде один из потерпевших, это был вор с душой. Стекло он не разбивал, а аккуратно вынимал из рамы, лишнего не брал.

Денис знал, что рано или поздно его найдут. И когда в лесу появились сотрудники милиции, сам вышел им навстречу. Грязного и оборванного подростка поместили на обследование в психбольницу. Врачи сделали заключение, что пациент способен отвечать за свои поступки.

Позже оказалось, он умеет и слово держать. В школе-интернате, где обвиняемый находился до суда, администрация предложила ему до минимума снизить контроль в обмен на обещание, что не сбежит. И подросток согласился. Условия устного договора соблюдались. Денис аккуратно посещал занятия, выполнял домашние задания, дисциплину не нарушал.

– Умный мальчик, – рассказывает о нём заместитель директора по воспитательной работе Пинской школы-интерната Алена Кондрасюк. – И не по годам самостоятельный. Сам себе одежду чинил, хотя у нас в интернате швея есть, школьную мебель ремонтировал. Мечтает стать плотником. Накануне суда он сидел у меня в кабинете и по-взрослому рассуждал о том, в каких условиях отбывает наказание бывший премьер-министр Украины Юлия Тимошенко. Никого из наших воспитанников этот вопрос никогда не интересовал.

Большинство потерпевших, узнав об обстоятельствах жизни обвиняемого, отказались от материальных и моральных претензий к нему и просили суд строго не наказывать парня. Они были единственными, кто вслух ему искренне посочувствовал.

Через полтора года Денис вернется в Пинскую школу-интернат. Здесь подростка уже хорошо знают. Вот только удастся ли с ним после колонии найти общий язык – большой вопрос…

Фото предоставлено Пинским районным отделением Следственного комитета РБ

Павел Куницкий, Вечерний Брест