Книжные новинки расскажут всю правду о глобальном потеплении, пьянстве до чертиков и эмиграции, а если вчитываться совсем внимательно, то можно узнать, как победить смерть. «Труд-7» выбрал семерку самых интересных книг апреля.

Шведский писатель Ульф Старк в России известен мало, хотя его детские книжки по справедливости считаются едва ли не лучшими в мире. От Ганса Христиана Андерсена знаменитый швед унаследовал любовь к печальным безнадежным историям и меланхолию, от Астрид Линдгрен — виртуозную легкость обращения с тяжелыми и вечными темами. Главный герой его последней сказки — маленький Мальчик, который сидит у постели своей больной сестренки и беспрестанно играет на черной скрипочке — только бы страшный господин Смерть ушел и не забрал сестру с собой.

«В лунном свете возле окна стоял незнакомец. Нос его был острый, как клюв. На нем было длинное черное пальто с широкими рукавами, а на голове — черная беретка.

— Уходи! — заплакал я. — Пожалуйста, уходи!

Я сразу понял, кто этот господин

Иэн Макьюэн, пожалуй, самый титулованный британский писатель. В его копилке Букеровская премия за роман «Амстердам» (1998), Премия Сомерсета Моэма, Иерусалимская премия за свободу индивида в обществе, а количество номинаций так вообще не счесть. «Солнечная» — его последнее произведение, которое критики уже окрестили первой хорошей книгой о глобальном потеплении. Главный герой — скептически настроенный физик, лауреат Нобелевской премии, а на деле — большой неряха и бабник, который вместо того, чтобы лишний раз купить цветы своей пятой жене, пытается понять, почему его браки распадаются с такой завидной регулярностью. Помимо скептических размышлений об афере под названием «глобальное потепление» в книге полно тонких английских шуток, за которые Макьюэн удостоился Премии Вудхауза.

«Он принадлежал к той разновидности мужчин, — невзрачных, часто лысых, низкорослых, толстых, умных — которые необъяснимо нравятся некоторым красивым женщинам»

Отверженные и обездоленные — излюбленная тема шведской писательницы Герты Мюллер. Даже Нобелевскую премию ей вручили «за насыщенность поэзии и искренность прозы, с которой она обрисовывает мир отверженных». «Качели дыхания» продолжают линию романов о пострадавших от режима Чаушеску — сама Мюллер родилась в Румынии и сбежала оттуда лишь в 1987-м. Повествование в книге ведется от лица 17-летнего юноши, история которого напоминает про «Один день Ивана Денисовича». В советском лагере в Донецке, куда героя буквально пригоняют из родного трансильванского городка, он месит цемент, разгружает вагоны, вылавливает вшей и пытается наладить отношения с товарищами по несчастью. Можно было также купить окна.

«Наш голод пристально вглядывался в Фенин облик: брови, как две зубные щетки, все лицо с могучим подбородком и коротковатыми лошадиными губами»

Когда все почти забыли, что Эдичка Лимонов не только ярый оппозиционер, которого регулярно увозят с Триумфальной площади в ближайшее отделение милиции, но еще и писатель, он выпустил эпатажный сборник стихов. Правда, без политических интенций не обошлось и здесь. Вперемешку с грубыми эротическими фантазиями постаревшего хулигана-развратника в сборнике звучит недовольство серой и бесцветной российской жизнью, где даже лучшая молоденькая девушка Фифи больше напоминает простую шлюху, которая выросла на фастфуде, знакомится через интернет и, совершенно не стесняясь, рассказывает скабрезные истории про своего мужа. Эротические мотивы в лимоновских стихах запросто рифмуются с триумфальными мечтами и «площадным ветром перемен», а образ старого развратника — с революционером.

«В Москву приедет иностранец Ну разве только умирать, А не средства свои влагать»

Имена переводчиков склонны забывать даже внимательные читатели. Между тем, если вы углублялись в чтение романов Набокова «Пнин», «Истинная жизнь Себастьяна Найта», «Лаура и ее оригинал», то наверняка знакомы и с творчеством Геннадия Барабтарло, ведь именно он перевел на русский все эти книги. Возможно, что Барабтарло проще постигнуть набоковский мир хотя бы по той причине, что он когда-то проделал похожий путь: родившись в Москве, эмигрировал в конце 70-х в Америку и уже там продолжил свои научные изыскания. Несколько лет назад в Питере вышла монография Барабтарло «Сверкающий обруч. О движущей силе у Набокова». Нынешняя книжка столь же увлекательна — это уже не литературоведческий труд, а настоящая литература.

«Интеллигентный читатель продолжает считать Набокова писателем лощено-поверхностным.

Между тем он принадлежит к числу самых глубоких и оригинальных писателей, хоть это покажется разнузданным парадоксом тем, кто по верхоглядству не замечает и не понимает системы его искусства

Денис Осокин, а вернее, Аист Сергеев по литературному псевдониму, — любимый прозаик режиссера Алексея Федорченко, отличный сценарист и просто хороший писатель. Это по его «Овсянкам» был снят одноименный фильм, получивший кучу призов на международных фестивалях и принесший Аисту Сергееву «Нику» в номинации «Лучший сценарий». Помимо нашумевших «Овсянок» в сборник вошли еще 26 произведений, которые сам писатель независимо от размера называет книгами. Его проза, тонкая и мелодичная, то и дело переходит в поэзию, а описание житейских мелочей сменяется этнографическими фантазиями, в которых неизменно присутствуют две главные темы вообще всего искусства — любовь и смерть.

«Лимонно-серые — овсянки сердито смотрели на меня. Продававший их дед, уловив мой взгляд, бесцветным голосом произнес: „Овсянки“. Покрутившись в раздумье по рядам с живностью, — потолкавшись с веселыми и плачущими детьми, добродушными и нервными взрослыми — я подошел и попросил их»

Салман Рушди — фигура воистину уникальная. Ему удается балансировать на грани поп-культуры и элитарности, получать «Букера» и продаваться миллионными тиражами. «Ярость» — его первый американский роман, написанный в 2001 году и добравшийся до России спустя 10 лет, хотя неизданные переводы можно было найти в Сети и раньше. Герой романа, своеобразное альтер эго автора, — профессор Малик Соланка, который бежит в Америку от своих демонов и Старого Света. Там он беспрестанно пьет и пьет — буквально — до чертиков: «Из всех пор его тела начали выползать демоны, они сочились из носа и лезли из ушей, капали и выпрыгивали из малейшего отверстия. К тому моменту, когда показалось дно первой бутылки, они уже танцевали на его ногтях и глазных яблоках».

«Он прибыл в Нью-Йорк, как Землемер в Замок у Кафки, разрываемый изнутри противоречиями, крайностями, несбыточными надеждами. Приискав себе временное пристанище — куда как более комфортное, чем у бедного Землемера, — Соланка дни и ночи напролет рыскал по улицам»

Новость на сайте «Газеты „Труд“»

фото: ps-da.net