Первая мировая война ввергла Россию в пропасть. В 1914 году царская империя с патриотическим воодушевлением вступила в войну, а вскоре страну охватили голод, бедность и анархия. Российская империя погружалась в хаос, а Ленин, находясь в эмиграции в Швейцарии, ждал своего шанса.

В то время как народы Европы летом 1914 года медленно приближались к катастрофе, российский кавалерийский генерал Алексей Брусилов отдыхал на одном из немецких курортов. Вместе со своей супругой этот 60-летний человек наслаждался в Бад-Киссингене целебным действием минеральных вод Луитпольбада.

Для многочисленных гостей из России администрация города возвела в городском парке декорации московского Кремля для проведения концерта. Оркестр исполнил российский гимн «Боже, царя храни!» Однако, во время фейерверка огонь попал на сделанные из бумаги декорации, и начался пожар, в котором они и сгорели. Чей-то недосмотр? Немецкие посетители были в восторге, русские гости молчали. У сгоревшей копии Кремля немецкие музыканты исполнили кайзеровский гимн «Славься ты в венце победном» (Heil dir im Siegerkranz). Генерал Брусилов посчитал, что это было проявлением «немецкой наглости», и, возмутившись, в середине июля 1914 года он покинул Германию.

Брусилов вернулся на родину как раз к началу войны. И в России ощущался подъем национализма. 4 августа, спустя три дня после объявления Германией войны, тысячи разъяренных русских ворвались в немецкое посольство в Санкт-Петербурге, находившееся напротив Исаакиевского собора. Они выбросили на улицу мебель и документы и водрузили на крыше здания российский флаг.

Десятки тысяч других демонстрантов прошли по улицам Петербурга с иконами, портретами царя, российскими флагами, скандируя призыв «Долой швабов!» В том же месяце этот город на Неве, основанный в 1703 году царем Петром по немецкому образцу, был переименован в Петроград. Лишь немногие отказались участвовать в шовинистическом угаре, в том числе писатель Леонид Андреев, который 28 августа сделал такую запись в своем дневнике: немцы – «такие же люди, как и мы, и нас они, вероятно, боятся ни больше, ни меньше, чем мы их».

На манифестацию под лозунгом «За Веру, Царя и Отечество!» на улицы Москвы и на Красную площадь вышли десятки тысяч людей. Председатель Государственной думы Михаил Родзянко в беседе с французским послом Морисом Палеологом сказал, что война «положила конец всем нашим внутренним разногласиям». «Самодержавие», по его словам, стало основой для согласия. Председатель парламента с восторгом говорил о патриотическом подъеме в стране, как это было в 1812 году во время войны против Наполеона.

Только на этот раз французы оказались в числе союзников. Президент Франции Раймон Пуанкаре в ходе своего визита в Петербург, проходившего с 20 по 23 августа, побуждал российское руководство к тому, чтобы оно поддержало Сербию в ее конфликте с Австро-Венгрией.

На фоне национального пафоса царский режим пытался скрыть степень своей зависимости от французского финансового капитала. «Грозящая война», телеграфировал 31 июля 1914 года в посольство в Париже российский министр иностранных дел Сергей Сазонов, поставила российские банки «в очень сложное положение» из-за недостатка валют. «Необходимо, чтобы наши основные кредиторы, то есть французские банки, по возможности, отсрочили свои требования по платежам».

Напрасно член российского Государственного совета Петр Дурново еще в феврале в своей докладной записке призывал к установлению «дружеских и добрососедских отношений» с Германией. По его мнению, заключенное в 1907 году соглашение между Россией, Великобританией и Францией об образовании «тройственного союза» являлось «искусственной комбинацией».

Россия, предупреждал бывший министр внутренних дел, обладает недостаточными военными резервами, а также «ограниченными финансовыми ресурсами». По его словам, в случае войны страна «несомненно, будет ввергнута в анархию», что создаст «благоприятную почву для социальных потрясений».

В этом был уверен и 44-летний россиянин, скрывавшийся в эмиграции от царской тайной полиции. Лидер марксистских большевиков Владимир Ульянов, он же Ленин, связывал с войной большие надежды – он ожидал крушения царской империи. К моменту начала войны он жил в городе Закопане, который в то время входил в состав Австро-Венгрии.

Правительство играло в политическую русскую рулетку, тогда как расчетливо оценивавший ситуацию Ленин обладал своим собственным компасом для ориентации в условиях катастрофы.

Он рассматривал военный конфликт как «гражданскую, империалистическую, династическую войну». «С точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов России, наименьшим злом было бы поражение царской монархии (и ее армии)», – написал он в одной из статей в начале сентября 1914 года. Поэтому, как он считал, нужно было вести «пропаганду революции». Он хотел превратить назревавший конфликт в гражданскую войну.

В начале войны большевики, занимавшие такого рода позицию, находились в полнейшей изоляции. И первые сообщения с фронта окрылили тех, кто сохранял верность царскому режиму. Российские войска 17 августа перешли немецкую границу и продвигались вглубь территории Восточной Пруссии.

Солдаты «в целом вели себя хорошо», и были, к примеру, зафиксированы лишь «отдельные эксцессы» в Инстербурге, в сегодняшнем российском городе Черняховске. Об этом в 1915 году написал Пауль Линденберг, военный корреспондент при штабе командования восточной группировки, в своей пропагандистской брошюре «Против русских с армией Гинденбурга» (Gegen die Russen mit der Armee Hindenburgs). «Совсем еще молодые ребята» из Восточной Пруссии, с некоторым недовольством отмечал этот военный журналист, даже «установили дружеские отношения с российскими военными гостями».

Однако уже в последнюю неделю августа немецкие войска под командованием Пауля фон Гинденбурга и Эриха Людендорфа нанесли поражение нападавшим русским в сражении у Танненберга, вблизи сегодняшнего польского города Ольштына (Allenstein). Остатки русских войск покинули территорию Восточной Пруссии после зимнего сражения в Мазурии в феврале 1915 года.

К концу 1914 года потери царской армии, включая убитых, раненых и попавших в плен, составили 1,2 миллиона человек. Все сложнее становилась ситуация с поставками продовольствия. В Москве, где Большой театр поддерживал настроение у публики с помощью патриотической оперы «Жизнь за царя», в ноябре 1914 года ощущался дефицит масла.

1915 год принес России «самые крупные поражения в ходе всей войны», подчеркивает историк Хорст Гюнтер Линке (Horst Guenther Linke), а немцы и австрийцы вместе успешно наступали на Восточном фронте. В июне 1915 года австрийцы вернули себе расположенный в западной части Украины город Львов (Lemberg), а немцы 5 августа заняли Варшаву. Их вступление в столицу Польши, которая в то время не была независимым государством, произвело на русских «ужасное впечатление», отметил русский полковник Андрей Снесарев.

Об одной из причин сокрушительных поражений русской армии позднее в своих мемуарах написал генерал Брусилов. «Война застала нас врасплох», – подчеркнул он. Россия, по его мнению, была «недостаточно подготовлена в техническом отношении», прежде всего в области железнодорожного транспорта.

Плотность железных дорог в европейской части царской империи составляла лишь 10% в сравнении с немецкой сетью железных дорог. В результате все более серьезными становились проблемы, связанные с обеспечением  фронтовых частей и тыловых соединений. К этому добавилось еще и слабое руководство со стороны монарха.

Николай II 5 сентября 1915 года принял на себя командование армией в своей штаб-квартире – в Ставке, располагавшейся в Могилеве (сейчас это территория Белоруссии). Таким образом, он сменил на этом посту великого князя Николая Николаевича, которого высоко ценили в вооруженных силах. Смещение со своего поста великого князя вызвало шок среди армейского командования.

Дело в том, что царь «в военных вопросах был совершенным ребенком», как отметил Брусилов, назначенный в марте 1916 года командующим Юго-Западным фронтом. Он считал российского монарха «неспособным разговаривать с военными – он не знал, что им сказать». «Связь царя с фронтом», по мнению Брусилова, «состояла лишь в том, что он ежедневно по вечерам получал сводку сведений о происшествиях на фронте».

Поступавшие сообщения были неутешительными. В августе 1915 года у трети российских солдат не было винтовок, и повсюду ощущалась нехватка боеприпасов. Огромными были потери среди офицеров и унтер-офицеров. Молодые, неопытные офицеры руководили частями, которые на 80% состояли из выходцев из крестьянских семей – часто безграмотных.

Методы ведения военных действий российской армии оказались беспомощными. Это признал военный министр Владимир Сухомлинов, который в июне 1915 года из-за обвинений в коррупции был отправлен в отставку, а затем и временно арестован. В своих мемуарах он называет себя «рабом своей должности» и отмечает, что ему в работе мешали бесполезные советы бюрократического аппарата.

Неудивительно, что с сентября 1915 года стала распространяться усталость от войны. Либеральные газеты требовали проведения реформ. «И это во время войны?» – возмущенно спрашивал в одном из своих писем получивший звание генерал-майора Снесарев. Этот образованный офицер в опубликованной в 1910 году статье подверг критике пакт, заключенный с британцами и французами, подталкивавший, по его мнению, Россию к конфликту с Германией. «Мы не имеем права подвергать себя риску втягивания в войну», – подчеркивал он. Теперь, как и большинство его товарищей, он не видел никакого выхода, а  в это время немцы и австрийцы уже оккупировали четверть европейской территории России.

Критически настроенные по отношению к руководству страны офицеры и генералы, либералы и умеренные социалисты, как беспомощные врачи, стояли у постели больного царского режима. Что касается Ленина, перебравшегося в начале сентября 1914 года в швейцарский город Берн, то он делал ставку на насильственную смерть пациента. В сентябре 1915 года он писал: «Жизнь учит. Жизнь идет через поражение России к революции в ней».

Однако до этого дело еще не дошло. Еще действовали сложившиеся в течение веков патриотические традиции русских, которые всегда самоотверженно защищали свою страну от захватчиков. Даже генеральный штаб вооруженных сил Германии отмечал «удивительную стойкость» российского противника и его «упорное сопротивление».

Готовность к борьбе русских в 1916 году вылилась в крупное наступление, получившее название «Брусиловский прорыв» по имени упоминавшегося уже генерала. На Россию после состоявшейся в декабре 1915 года конференции союзников оказывалось все более сильное давление, и от нее требовали организации нового наступления. В апреле 1916 года немцы предприняли штурм крепости Верден, и французы вновь попросили русских провести отвлекающий маневр. Сначала царские войска развернули наступательные действия на участке шириной в 300 километров в средней и южной части линии фронта. После интенсивной артиллерийской подготовки в дело вступила пехота.

В результате русские продвинулись на глубину от 80 до 120 километров и захватили территории в западной части современной Украины. К середине августа русские войска взяли в плен 450 тысяч солдат противника. Но и царская армия понесла большие потери – в ходе проведения этого наступления около 850 тысяч солдат и офицеров погибли, были ранены или попали в плен.

И к югу от Кавказа русские в боях с Османской империей, союзником немцев и австрийцем, достигли неожиданных успехов. В феврале части российского Кавказского фронта захватили расположенный на побережье Черного моря турецкий город Эрзерум, а в апреле они заняли Трабзон.

Военные наступления 1916 года были всего лишь отдельными всплесками, поскольку в целом царская империя уже не имела к этому времени внутренних сил для ведения продолжительной и успешной войны. Транспортные проблемы и недостаток боеприпасов привели к остановке наступления Брусилова. Масштабная попытка прорыва провалилась.

Снесарев еще в июне 1916 года с надеждой говорил о том, что «к осени» «враг будет разгромлен». В отличие от этого всегда хорошо информированный французский посол Палеолог уже в июле считал, что силы у русских «на исходе».

Но как раз это и было нужно находившемуся в эмиграции в Швейцарии Ленину. В швейцарских библиотеках он готовил политическое наступление своей партии.

Опираясь на работы известных экономистов, он в период с января по июнь 1916 года написал книгу «Империализм как высшая стадия  капитализма». В ней он называет империализм «господством финансового капитала» и обладающей чертами монополии «финансовой олигархии». Эта система, по его словам, «и среди рабочих создает привилегированные категории». Поэтому «империалистическая идеология проникает также и в рабочий класс», что находит свое выражение в политике социал-демократов.

Ленин делает вывод: империализм может быть устранен только с помощью революционной силы, которая должна резко отмежеваться от всех политических партий, в том числе и от тех социалистов, которые делают ставку на защиту отечества. Ленин называл их «социал-шовинистами».

Лидер большевиков понимал, что он может не сомневаться в слабости своих противников. Он был уверен в политических колебаниях и непоследовательности аристократической и буржуазной критики царского режима, сторонники которой хотели лишь ограничить власть государя.

Предвестником системного кризиса оказался снабженческий кризис, и ситуация в этой области в 1916 году значительно ухудшилась. Уже весной москвичи вынуждены были отказаться от любимых пасхальных куличей, так как не было необходимых для их изготовления яиц. Очереди у булочных и мясных лавок становились все длиннее. Тогда как спекулянты, накапливавшие дефицитные товары, в то время купались в роскоши.

Реакция государства оказалась беспомощной, а штрафы были просто смешными. Мошенники часто находились в сговоре с коррумпированными чиновниками. «Народ стонет в когтях хищников», – отмечалось в совершенно секретном сообщении московской тайной полиции в апреле 1916 года. Спустя шесть месяцев в донесении секретной службы в Петрограде подчеркивалась «неспособность российского руководства ни к организации работы тыла, ни к ведению военных действий». По мнению автора записки, стране «в самое ближайшее время грозит хаос, катастрофическая и  дикая анархия».

В середине января 1917 года бросил взгляд в эту пропасть и французский посол Палеолог. На приеме для дипломатического корпуса, устроенном Николаем II, он  заметил: «Нет ни одного лица в великолепной и сверкающей золотом царской свите, на которым не был бы заметен испуг».

Насколько оправданным был тот страх, который испытывали власть предержащие по отношению к народу, стало ясно уже через несколько недель. В Петрограде возникли беспорядки и забастовки. Брошенные на их подавление солдаты перебегали на сторону демонстрантов. Под давлением председателя Думы Родзянко и некоторых генералов, включая Брусилова, царь 15 марта был вынужден отречься от престола. Казавшаяся еще недавно незыблемой монархия развалилась.

Сформированное в тот же день временное правительство, в состав которого в мае вошли и умеренные социалисты, взяло власть в свои руки. Полученное ей наследство оказалось тяжелым, поскольку армия находилась в безнадежном положении. В военную зиму 1916 – 1917 года во все более плохо снабжаемой российской армии дефицитными стали даже сапоги. Солдаты дезертировали десятками тысяч.

Новое правительство не смогло выполнить желание народа, требовавшего прекращения войны. Дело в том, что оно, как и царский режим, находилось в зависимости от британских и французских военных кредитов. Государственная задолженность России увеличилась примерно с 5 миллиардов долларов в 1914 году до 16,6 миллиарда в сентябре 1917 года.

Британцы и французы настаивали на том, чтобы Россия продолжала войну против Германии. Новые либеральные правители и поддерживавшие их офицеры в Генеральном штабе, находясь в состоянии революционной эйфории, верили в то, что новые демократические свободы укрепят боевой дух солдат на фронте. В любом случае солдаты теперь имели возможность политически организовываться и открыто выражать свое мнение. Военный и морской министр Александр Керенский в мае 1917 года, за два месяца до назначения на должность премьер-министра, с гордостью заявлял о том, что российская армия является «самой свободной в мире».

О том, как подобные возможности использовались, в марте 1917 года написал в своем письме Снесарев, в течение многих лет возглавлявший штаб одной из дивизий. Он сообщал, что солдаты избивали офицеров, отказывались нести службу. Один из солдат так сформулировал свое грубое понимание принципов либеральности: «Я буду с…, где хочу».

«Еще одна неудача на фронте, и свободная Россия сразу же превратится в разнузданную Россию», – записал Снесарев в своем дневнике в конце марта 1917 года. Эта неудача не заставила себя долго ждать. Хотя генерал Брусилов еще в мае говорил о том, что российская армия «полностью вышла из-под контроля», военный министр Керенский приказал 1 июля начать новое наступление.

Эта военная авантюра дипломированного юриста, произносившего визгливым голосом свои речи, закончилась провалом всего через несколько дней. Во многих местах немцы завлекали российских солдат в импровизированные бордели, устроенные между линиями обороны. Фиаско на фронте ускорило развал армии. Офицеры генерального штаба обвинили большевиков в том, что проводимая ими  подрывная работа стала причиной провала наступления. Тем самым военные пробудили среди солдат интерес к этой радикальной партии.

Ее руководитель с помощью немецкого правительства на поезде через расположенный на острове Рюген город Засниц, в затем через Швецию и Финляндию вернулся в Россию.  Ленин неустанно пропагандировал земельную реформу и безотлагательный мир, то есть те демократические требования, которые не смогли реализовать демократы. Но он ничего не говорил о том, что одна партия хочет получить тотальную власть и устранить все остальные партии. Вместе с тем его тезис относительно того, что проводившаяся политика выгодна «только кучке миллионеров, наживающихся на войне», с каждым днем получала все большую поддержку.

Тем самым Ленин обеспечил массовый приток сторонников своей партии прежде всего в советы рабочих и солдатских депутатов, которые повсюду в стране становились основой новых правящих органов. Этот поток людей усиливал его партию. Поэтому он мог в тактическом плане взаимодействовать с немцами, не попадая в стратегическую зависимость от них. Большевики получили в свои боевые кассы около 82 миллионов золотых марок от немецкого правительства, намеревавшегося таким образом парализовать своего противника на востоке.

По словам российского историка Андрея Фурсова, «социально рахитичная российская элита», разъедаемая «властью, приватизированной олигархией», проиграла свою партию анархическим летом 1917 года. Ее попытка в союзе с Францией и Англией стать частью Запада закончилась катастрофой. После того как правительство не наказало в сентябре 1917 года участников провалившегося военного путча, его дни были сочтены.

Поздней осенью большевики собрали политический урожай. В то время как в Петрограде заседал съезд рабочих и солдатских депутатов, поддерживавшие большевиков военные 8 ноября привели к власти в Зимнем дворце временное правительство. Переворот, начавшийся 25 октября по старому календарю, вскоре стал называться Октябрьской революцией. Большевики сформировали новое правительство во главе с Лениным – Совет народных комиссаров. Смещенный премьер Керенский бежал за границу.

В 1940 году он переехал в Соединенные Штаты, и у него было достаточно времени для размышлений о «тайне успеха большевистской пропаганды». В своих мемуарах, опубликованных в 1965 году, Керенский утверждал, что Ленин одержал победу, поскольку «большевики говорили простым языком и апеллировали при этом к глубоко укорененному инстинкту самосохранения».

Спустя несколько часов после захвата большевиками власти Ленин сформулировал свое наиболее действенное послание, отвечавшее чаяниям народа – это был «Декрет о мире». «Рабоче-крестьянское правительство» предлагало в нем «всем участвующим в войне народам и их правительствам немедленно начать переговоры о справедливом демократическом мире», о мире «без аннексий и контрибуций».

Подобное желание было весьма далеко от действительности. Сепаратный мир с центральными державами (Mittelmaechten), заключенный советским правительством 3 марта 1918 года в белорусском городе Брест-Литовск после продолжавшихся несколько месяцев переговоров, оказался весьма горьким на вкус.

Самая большая по территории страна потеряла более четверти своей европейской территории, а также своей железнодорожной сети. Россия вынуждена была отказаться от Эстонии, Латвии, Литвы, Финляндии и Украины. Ленин в конце февраля 1918 года так объяснил свое согласие с этим «немыслимо тяжелым миром» в партийной газете «Правда»: заключение мира «было необходимо,  потому что у нас не было армии и мы не могли себя защищать».

На самом деле из армии к марту 1918 года дезертировали примерно 3 миллиона солдат, а 1,7 миллиона человек погибли на фронтах первой мировой войны.

Ситуация изменилась только после заключения в ноябре 1918 года договора о прекращении огня в Западной Европе. Выполняя его условия, немцы вывели свои войска из занятых ими ранее российских и украинских территорий.

Как карточный домик рассыпались в конце 1918 года приведенные немцами к власти марионеточные режимы в Прибалтике, в Польше и на Украине. Эта восточнославянская страна, в течение многих веков бывшая частью Российской империи, оказалась в 1919-1920 годах под властью большевиков.

Ленин вновь объединил основную территорию России с регионами, бывшими раньше частью царской империи, и тем самым он превратил своих прежних врагов в союзников. Снесарев, который еще в июне 1917 года в своем письме гневно говорил о том, что Ленина нужно «повесить», вместе с генералом Брусиловым оказался на службе в созданной в 1918 году Красной армии, и также поступили тысячи других военнослужащих бывшей царской армии.

Не симпатия двигала этими русскими офицерами, а желание защищать свою родину. А также надежда на то, что новая государственная власть не будет оставаться столь же враждебной к традициям, как она себя сначала показала. Постепенно советский режим вступал в обладание наследием Российской империи. И, используя насильственные методы, превратил потерпевшую поражение в первой мировой войне страну в мировую державу.