Председатель ЦИК Беларуси, член президиума БСЖ Лидия ЕРМОШИНА — о том, почему она перестала давать интервью на глубоко личные темы, никогда не боялась крутых перемен в жизни и не признает расхожее выражение “слабый пол”.

В  своей невероятно популярной в начале 90-х книге “Кремлевские жены” писательница Лариса Васильева поведала о том, как на ее просьбу рассказать о семейной жизни с женой Марией Марковной бывший сталинский нарком Лазарь Каганович ответил категоричным отказом. Лаконично мотивировав тем, что, мол, личное не имеет общественного значения. Рассказав при встрече с Лидией Михайловной эту почти притчу, я, признаться, была удивлена и по-журналистски приятно обрадована реакцией собеседницы: “Личное как раз имеет определяющее общественное значение. Ведь во многом от того, как мы ведем себя в семье, со своими самыми близкими людьми, зависит то, как мы проявляем свою гражданскую позицию, уживаемся в коллективе, работаем… Другое дело, как воспринимает твои откровения общество, готово ли оно к ним”.

Когда Ермошина в 1996 году возглавила ЦИК, первое время охотно шла навстречу журналистам, которых интересовало буквально все о новой “женской фигуре” в верхах: откуда она, с кем живет, о чем думает. Лидия Михайловна искренне полагала, что это правильно — быть доступным для общения человеком, не “замыкаться в чинах”. А потом после многочисленных публикаций в прессе и прошедших в эфир десятков интервью проанализировала реакцию людей: слишком много сплетен, неоднозначных суждений, далеко идущих выводов… И поняла: мы все-таки не Америка, нам не нужно, чтобы публичные люди выставляли свою жизнь напоказ. Мы пока еще не научились с должным уважением относиться к тому, что при советской власти долгие годы считалось глубоко интимным делом каждого. Может, менталитет не позволяет. А может, — культура.

“В любом случае, слишком личные вопросы я сегодня могу обсуждать только с самыми близкими людьми. Ну а с “Народной газетой” всегда с удовольствием поговорю на чисто женские темы — о любви и дружбе, о семье и планах на будущее!” — так Лидия Ермошина начала наше интервью.

— Какой самый сложный моральный выбор сделала в своей жизни женщина, которая уже на протяжении семнадцати лет отвечает за проведение выборов в стране?

— Трудно ответить однозначно. Я пережила два развода, и оба раза инициатива о распаде семьи исходила от меня. Много лет назад был еще один нелегкий выбор: навсегда покинуть Калининград, с которым я на много лет связала свою судьбу, и начать все с нуля, вернувшись в Бобруйск, к маме… И все же решающим поворотом в жизни я назову свое “да”, произнесенное семнадцать лет назад в ответ на предложение возглавить ЦИК. Я тогда понимала, что изменятся не только мои привычные будни, изменюсь прежде всего я сама. Так оно и произошло. Конечно, стала жестче, упрямее, настойчивее. Но останься я той “тургеневской барышней”, которая зачитывалась “Дворянским гнездом” и романами Голсуорси и какой помнят меня люди из моего комсомольского прошлого, наверное, просто не выжила бы сегодня. Возможно, так и должно быть: идиллическое восприятие мира, романтизм — это удел молодых. Зрелость вместе с житейским опытом приносит намного более реалистичный, без поволоки взгляд и на свою жизнь, на свое окружение…

— И на мужчин, надо полагать? Вообще настораживает эта печальная тенденция: если женщина умна, трудолюбива, если она нацелена делать карьеру и преуспевает в этом, почти всегда это означает, что она либо разведена, либо никогда не была замужем…

— И почему мне в этом вопросе слышится немой упрек женщинам? Разве что тем, кто в свои тридцать ноет, что до сих пор не встретила “прынца”, а “крутящийся рядом” учитель математики — это, видите ли, “бесперспективняк”. Помилуйте, а кто же тогда в глазах подобных дев достоин уважения? Исключительно бизнесмен, атташе, министр? Или, может быть, бандит, как это было модно в середине 90-х? Не понимаю молодых женщин, которые выбравших интеллигентную профессию или же посвятивших себя сельскохозяйственному ремеслу мужчин считают ниже себя. Помните легендарную фразу: чтобы генеральшей стать, нужно за лейтенанта замуж выходить. Правда, когда речь идет о прожитых вместе годах, десятилетиях, дела обстоят уже несколько по-иному. По-моему, мало кто из мужчин по собственному желанию оставляет успешную жену. Скорее, именно супруга спустя годы попросту избавляется от балласта. От мужчины, который, увы, вместо того, чтобы помогать решать проблемы своей женщине, только создает ей новые.

Мне категорически не нравится выражение “слабый пол”. Женщины по своей природе морально и в психологическом плане гораздо сильнее, устойчивее мужчин. Нам это необходимо хотя бы для того, чтобы подарить миру новую жизнь, а потом еще воспитать ее, поднять на ноги, выпустить в люди. Но любая даже самая сильная духом женщина нуждается в надежном мужском плече, в том, кто будет в состоянии о ней заботиться. К сожалению, для многих мужчин подобная ноша почему-то оказывается непосильной…

Правда, есть еще один нюанс, на который влюбленные обращают мало внимания при вступлении в брак, но который затем оказывается едва ли не определяющим при расторжении семейного союза. Супруги должны быть одного поля ягоды, учиться на “одних букварях”. Потому что когда женщина достигает определенных высот в политике или бизнесе, ей рано или поздно станет не о чем разговаривать с мужем, который как был десять лет назад, к примеру, рабочим, так им и остался. Я это испытала на себе, поэтому знаю, о чем говорю. Между прочим, когда сценаристу и режиссеру легендарной Москвы, не верящей слезам, задали вопрос о продолжении оскароносной саги, тот ответил: ни в коем случае. Потому что, если руководствоваться жизненными правилами, тогда в  третьей серии фильма   надо будет снимать, как слесарь Гоша поколачивает директора завода Катю. Понимаете? Разного сорта люди недолго держатся вместе. Конечно, брак могут спасти дети, внуки. Но чаще всего такой союз просто обречен. Это правда жизни. Хотя и весьма удручающая. Одинокие женщины, как правило, не в состоянии воспитать детей с так называемым чувством семьи.

Социологи утверждают, что большинство незамужних и неженатых людей старше тридцати — это дети либо разведенных, одиноких матерей, либо те, кто вырос в не слишком благополучных семьях. Такие ребята не торопятся вступать в брак потому, что никаких приятных воспоминаний о том, что такое жизнь в полноценной семье, у них нет. Особенно это касается мальчиков, воспитанных без отца. Моему сыну, к примеру, почти 36 лет, однако он до сих пор не женат…

— Может быть, потому, что ни одна претендентка не может пройти “кастинг” у будущей свекрови?

— О, нет, дело не в этом (смеется)! — Я придерживаюсь принципа, что свекровь, будущая или настоящая, никогда не должна вмешиваться в дела сына и невестки, диктовать им свою волю, навязывать решения. Так что в этом вопросе я собираюсь проявить верх демократичности и толерантности. Тем более что у меня перед глазами был достойный пример: я обожала свою калининградскую свекровь. Это была необыкновенно интересная собеседница, с которой мы могли говорить на разные темы часами. Чуткая, заботливая. Очень хорошо меня приняла. Я называла ее “мама”, и во многих отношениях она была мне действительно как родная. Кстати, настоящая родная мама сильно к ней ревновала… Да и со второй свекровью мне тоже повезло. Увы, обе они уже в ином мире. Мама, к счастью, жива. Ей скоро 95 лет, но она в ясном уме, очень самостоятельная. Живет в Бобруйске, и при любой возможности я стараюсь ее навещать.

— После вашей ставшей знаменитой фразы про борщи многие задаются вопросом: а какая хозяйка сама Лидия Ермошина? Умеет ли готовить, любит ли принимать гостей?

— Готовить я и умею, и люблю. К слову, когда жили одной семьей с мужем и сыном, первые блюда были обязательными в меню. Любая женщина знает, что настоящее приворотное зелье для мужчины — это тарелка наваристого борща с зеленью и сметаной. Большую часть жизни я прожила в достаточно стесненных материальных условиях, так что из купленного на рынке куска говядины или свинины могла приготовить сразу три блюда: бульон, макароны по-флотски и блинчики. Сохранились у меня и рецепты так называемого “бюджетного дня”, когда до зарплаты было еще далеко, в кошельке гулял ветер, а побаловать себя и домашних вкусненьким хотелось неимоверно. Сейчас, конечно, готовлю меньше. Сын живет в Минске, я — на даче. Видимся в основном по выходным, и то если я не у мамы в Бобруйске. Что же до гостей, то у меня на родине есть три подруги, одна еще с детсадовских времен, мы обожаем собираться вместе, потому что всегда есть о чем поговорить, что вспомнить и о чем помечтать.

— И о чем же?

— Не поверите — о старости! Такой, какой мы представляем ее в идеале. Лето обязательно проводим в Бобруйске. Занимаемся огородом, садом, по вечерам пьем чай в беседке. Осенью, когда немного падают цены на отдых, перебираемся в Крым. Море, солнце, домик Чехова, Ливадийский дворец, Никитский ботанический сад… А зимой “тусуемся” в Минске: ходим по театрам, ведем богемный образ жизни, перечитываем полюбившиеся книги — Скотта Фитцджеральда, Викторию Токареву, Людмилу Улицкую, Дину Рубину. Так что, как видите, планы на далекое будущее самые грандиозные!