Пассажирский поезд Кисловодск — Минск, оставив позади Ставрополье, Кубань, Дон и Украину, мчится по просторам Беларуси. За окном вагона мелькают леса, луга, убранные поля, по которым снуют тракторы, готовя почву под озимый сев. Все это — знакомые взору картины. И кажется, что я вернулся в далекое детство, в бабушкин дом, где витает запах только что испеченного хлеба из ржаной муки нового урожая, а в саду — яблок спелых аромат.

Радостно волнуется душа от встречи с отчим краем — Быховщиной, и сами собой рождаются строки:

Годы пролетели быстрой птицей,
    Серебрится на висках,
Но я помню юности зарницы,
    И Днепра крутые берега.
Самым светлым именем зовется
    Сторона родная — Беларусь.
Мне в России ничего живется,
Только все равно на сердце грусть.

Может, вдруг оставить край казачий
    И с восходом завтрашнего дня,
Испросив у Господа удачи,
    Улететь туда, где ждут меня
Аромат садов, поля ржаные,
    Хоровод застенчивых берез…
Это все — места мне дорогие,
Беларусь любимая до слез.

Минск залит солнечным светом. Любуюсь красивой и чистой привокзальной площадью, прилегающей к ней широкой улицей, по которой мчатся «ауди», «пежо», «мерседесы», «форды», «вольво». И ощущение такое, будто ты находишься не в столице одной из республик СНГ, а в главном городе, как принято сейчас говорить, цивилизованного европейского государства. И волна гордости за малую родину, где родился и вырос, нежно омывает тебя.

Невольно всматриваюсь в лица минчан. Они спокойны и светлы. В пору позавидовать людям, у которых, видимо, все хорошо сегодня и безоблачно будет завтра. Большинству бы россиян такое настроение, почти двадцать лет окруженных «теплой заботой» капитализма!

Хочется продлить свое пребывание в столице. Однако время напоминает, что пора снова отправляться в путь: завтра ведь встреча со школьными друзьями — выпускниками 1965 года.

…Автобус мягко катит по шоссе в сторону Могилева. Знакомая дорога. По ней когда-то ехал в Минск после школы поступать в институт физкультуры, потом, когда обосновался в России (сначала в Тверской области, затем — на Кубани), приезжал погостить к родной сестре и дяде. Но, к сожалению, эта дорога с 1986 года ни разу не свела меня с одноклассниками: причины на то были разные. Теперь, наконец, такой счастливый случай представился.

Могилев, как и Минск, встретил меня приветливо. Повсюду слышна русская речь, словно идешь по российскому городу. И это не удивительно: в республике русскому языку придан статус второго государственного. В такой обстановке вдруг начинаешь отчетливо понимать: наши общие исторические корни — русских и белоруссов — никогда не истребит никакой политический шторм в Европе, мы, действительно, обречены всегда быть вместе.

Утро следующего дня выдалось немного пасмурным, но это нисколько не портит хорошее настроение. Примерно через час я буду в Быховском районе, в деревне Баркалабово. И сердце уже сейчас волнуется в ожидании чудесного свидания со школьной юностью.

В назначенный час оживает августовский двор родной средней школы. Подъезжают легковые машины, из них выходят Антонина Вербицкая, Людмила Игнатенко, Петр Мякшин, тут же к ним подходят Петр Григорьев, Александра Галиновская, Валентина Микулич. Мои одноклассники, улыбаясь, приветствуют друг друга. Они — дома. Они все живут в родной Белоруссии, хотя и в разных ее уголках. У них жизнь сложилась по пословице: где родился, там и сгодился. И думается, они гордятся этим обстоятельством.

Со мной все наоборот. Среди них — я далекий гость из Краснодарского края, свидание с которым растянулось на несколько десятилетий. Они с трудом узнают меня, как, впрочем, и я их. Ведь мы — не вчерашние мальчишки и девчонки, а уже дедушки и бабушки. И все же в этот день мы — одна классная семья, и я рад встрече с каждым после долгой разлуки. Мои одноклассники тоже не скрывают своих чувств.

— Просто не верится, что ты приехал, тепло обнимает меня Петр Григорьев, — и знаешь, до сих пор помню, как были с тобой неуступчивы на беговой дорожке во время соревнований. Ты и я попеременно становились первыми на стометровке.

— А помнишь, — прикасается к моему плечу Людмила Игнатенко, как мы участвовали в художественной самодеятельности, выезжали с концертами в наши деревни, побеждали в школьном КВНе.

Взволнованно переступаем порог любимой школы, заходим в свой класс, садимся, как после большой перемены, за парты, то есть столы. И снова полились воспоминания. Каждое из них — это светлый миг нашей ученической жизни, зарницы нашей юности. После получения аттестата зрелости каждый добился той цели, к которой стремился. Кто-то стал педагогом, инженером, экономистом, журналистом. А раскрыли наши способности, указали верные ориентиры дорогие учителя — такие как Лидия Дмитриевна Бельская, Михаил Михайлович Сипаков, Зинаида Николаевна Курбацкая, Владимир Ильич Кузьменко, Раиса Федоровна Пивоварова и другие. Но особые зерна заронил в молодые души всеми уважаемый Виктор Фомич Кулешов.

— Вот и давайте прямо сейчас, — предложил кто-то из одноклассников, — и нагрянем к нему в гости. Уверен, он очень обрадуется нашему визиту.

До деревни Залохвенье, где живет Виктор Фомич, несколько минут езды на автомобиле. Вот и дом учителя. Стучимся в дверь. На пороге появляется Анна Петровна — жена Виктора Фомича, тоже бывшая учительница. Увидев делегацию солидных людей, она удивленно всплеснула руками:

— Это же к кому столько народа?

— К Вам, к Виктору Фомичу. Мы бывшие его ученики, вот приехали навестить.

Приняв приглашение, заходим в дом. Услышав голоса, из комнаты выходит наш учитель.

— Здравствуйте! — хором приветствуем Виктора Фомича и добавляем: — Это выпускники 1965 года.

— Как же, помню тот одиннадцатый класс. Тогда сдавали выпускные экзамены Игнатенко, Мякшин, Галиновская, Вербицкая — всего, кажется, 14 человек.

— Виктор Фомич, — удивляемся мы, — столько лет прошло, а вы наши фамилии помните…

— Тут все дело в уникальном случае в моей педагогической практике. Обычно учитель один год руководит тем или иным классом. А я как стал вашим классным в пятом, так и остался с вами на протяжении семи лет — до самого выпуска. Вот и запомнил всех вас.

Смотрю на Виктора Фомича и вспоминаю его уроки математики, физики. Он всегда приходил в класс выбритый, волосы аккуратно волнились на его голове, безупречный костюм хорошо сидел на нем, туфли начищены до блеска. Взгляд добрый, голос спокойный. Словом, настоящий сельский интеллигент.

Виктор Фомич, уже тогда мне казалось, очень любил свои предметы и умел доступно объяснить каждую теорему, закон Ома. А еще: от него не ускользало усердие ученика, которое он всегда старался поощрить — например, лучшей оценкой. И мы, видя это, стремились как можно лучше готовиться к его урокам.

Плавно течет беседа с любимым учителем. Его глаза по-прежнему излучают добрый свет, а неиссякаемая душевность располагает к откровенному разговору. Он все расспрашивает и расспрашивает, а мы — отвечаем, отвечаем. Будто снова идет урок, который, кажется, никогда не прерывался.

Он все еще энергичен, наш Виктор Фомич. Оставив преподавательскую деятельность, учитель не любит сидеть без дела. Вместе с супругой участвовал в создании школьного музея, занимается краеведением, материалы на эту тему публикует в районной газете.

— В последнее время, — говорит Виктор Фомич, — узнал немало интересного из истории Залохвенья, так сказать, белые пятна. Думаю, изложить все неизвестные факты на бумаге, чтоб о них узнали мои земляки, особенно молодое поколение. Только б здоровье не подкачало, ведь идет уже 88-й год.

Покидая гостеприимный дом Кулешовых, я почему-то немного задержался. И тут Анна Петровна неожиданно сказала:

— Знаешь, Слава, я очень счастливая женщина. С Виктором Фомичем мы прожили в любви и согласии уже 50 лет, вырастили двоих детей, радуемся внукам.

Признаться, в эту минуту я искренне восхищался своим учителем — прекрасным мужем и семьянином.
…И снова мы все вместе — за большим накрытым столом. Постаралась к встрече гостей Лариса Сипакова, с которой учились до 10 класса. За бокалом вина еще жарче вспыхнул костер воспоминаний, в котором нашлась и поэтическая искорка:

Забываются разные вести,
    Только школьные годы живут.
Это счастье — сегодня мы вместе,
    И душевные струны поют.

Дорогие, знакомые лица.
    За столом, как за партой сидим,
И вином наша юность искрится,
    Хоть давно сединою горим.

Мы друг другу расскажем о многом
    И, быть может, откроем секрет…
Забываю о дальней дороге,
    Нашей встречи пусть длится рассвет!

Я надолго сберегу в своем сердце незабываемый белорусский август 2012 года.

Вячеслав ВЕРЛИН,
журналист Российской Федерации (специально для «Маяк Прыдняпроўя»), Краснодарский край.