Сегодня 40 дней, как ушел из жизни замечательный певец, народный артист Беларуси Яков Науменко. Егоударили в толпе на площади в Севастополе, от ударов артист впал в кому и умер через несколько дней, не приходя в сознание.

У фотографии Якова Науменко лежат грозди домашнего винограда. Это первый урожай, которого певец не дождался Фото: Елена ЗУЕВА

«Я уже наплавался, домой хочется!»

Жена Алла Яковлевна и Яков Павлович переехали в коттеджный поселок под Жодино три года назад. Домик стоит на опушке леса, прямо как в сказке. Это была их мечта – жить в своем доме…

В светлой гостиной на подоконнике стоит портрет Якова Павловича, рядом – икона. У портрета лежат веточки домашнего винограда. На отрывном календаре все еще 24 сентября. Кажется, время остановилось.

– Я только на эту карточку могу смотреть более-менее спокойно, – заметила мой взгляд Алла Яковлевна. – Когда узнала о том, что случилось с мужем, то схватила эту фотографию, икону, прижала к себе и до последнего надеялась, что все обойдется. А виноград… Это первый наш урожай, Яша его так и не попробовал. Уехал с сыном Тихоном на отдых в Севастополь – там живут две его племянницы. Спустя дней пять, когда мы по скайпу с Яшей пообщались, он мне говорит: маленькая, я уже накупался, обтерся о песочек, я бы уже и домой (дней пять отдыха прошло). Что-то, говорит, я заскучал по тебе. Я ему в ответ: да пойди и сдай билет. Он говорит: «А Тихон один останется? Ладно уже, добуду». Поехал-то всего на 10 дней. А буквально на следующий день произошла трагедия. Была бы судьба уйти так рано, у меня явно сработала бы интуиция – всегда интуитивно чувствовала его болезни. А здесь дикий случай – один на миллион.
Яша даже не успел понять, что с ним произошло

– Так что в тот день произошло?

– Яша, Тихон, племянницы с мужьями отдыхали на пляже в Учкуевке. Когда возвращались, им надо было садиться на маршрутки на площади Нахимова. Там они услышали уличного музыканта. Вы представьте себе: южный город, воскресенье, полдевятого вечера, скрипач играет на скрипке, из динамиков по площади льется музыка. А в это время в толпе находится нечто (человеком назвать его очень трудно), в котором кипит сумасшедшая агрессия. Все произошло в течение нескольких секунд. Яша и Тихон стояли в толпе, возможно, кто-то зацепил или локтем, или плечом. Да там искорки было достаточно! Яша услышал шум, повернулся и получил два удара. Он даже не успел понять, что с ним случилось. Первый удар был сильный, но он устоял на ногах, а вторым его просто вынесло из толпы.

– Обычно, когда горе случается, понимаешь, что были предчувствия, на которые не обратил внимания.

– На вторые или третьи сутки, когда Яша находился в коме, мне приснился сон, что мы с какими-то людьми сидим в полутемной комнате, а тут заходит Яша: белые брюки, белая куртка, белая бейсболка… Распахнуты руки, улыбка на все лицо… Я ему: ясенька, что ты делаешь, тебе даже двигаться нельзя, зачем ты встал! Он мне отвечает: да нет, мне уже не больно, все прошло…. Потом, анализируя, я поняла, что душа его тогда ушла.

Яков Павлович вместе с сыном Тихоном Фото: из личного архива Аллы Науменко

– А как Тихон себя чувствует, ему ведь тоже досталось?

– Тихон ничего не помнит. Его тоже ударили, но по касательной. Муж племянницы успел увидеть в лицо этого подонка, быстренько поднял Тихона, и все кинулись к Яше.
Убийцу запомнили несколько свидетелей

– Преступника так и не нашли?

– Севастопольская милиция сразу занялась его поисками. Были сняты записи с камер видеонаблюдения. К сожалению, камеры, которые были направлены именно на эту толпу, работали в режиме трансляции, но не записи. Племянница с мужем просмотрели все записи с соседних улиц. Видели себя, как они шли с катера на пирс, как проходили шлагбаум, как подошли к толпе… и все. Граница работы этой камеры заканчивалась.

– А нападавшего кто-нибудь запомнил?

– Да, есть несколько свидетелей, которые видели в лицо убийцу. Фоторобот преступника был составлен очень правдоподобно. Но пока никого не нашли.
Мне надо научиться жить одной

Когда случилась беда, Алла Яковлевна была дома одна.

– О смерти Яши я узнала от случайного человека, который позвонил выразить соболезнования. Я закричала, что не верю…

Я очень-очень благодарна и признательна оркестру имени Жиновича, Михаилу Антоновичу Казинцу и Борису Лившицу, что все хлопоты по организации похорон они взяли на себя. Я была просто не в состоянии все сделать, а они мне очень помогли. И вообще, меня все друзья, родные и знакомые поддержали и сейчас поддерживают, звонят и приезжают.

Но пока я в растерянности. Был момент, еще до захоронения, а оно произошло только вчера (тело Якова Павловича кремировали 29 августа, а захоронили только 27 сентября. – Ред.), я взяла себя за холку, поставила на ноги и сказала себе: надо учиться жить одной. Но сейчас постоянно идет связь с Севастополем, с Яшиными племянницами, идут вопросы оттуда… Пока это очень болезненный период.

Я сначала вокруг дома ходить не могла, потому что во всем видела Яшу. Кусты, деревья, которые он посадил, малина, он ее обожал – все напоминает о нем. Головой то я понимаю, что надо учиться жить одной, но душа этого пока не приняла, не смирилась.

– Почему только вчера прошло захоронение?

– Мы хотели похоронить прах на алее почетных граждан. Это решение принимается на высоком уровне. Затянулись чисто организационные вопросы. Я видела недоумение у многих, когда они узнавали, что тело Яши мы решили кремировать. Но это было его желание.

Когда я узнала, что погребение будет 27 сентября, то не смогла перевернуть календарь, боялась этого числа. Я вообще этих чисел боюсь. Умер Ясенька 26 августа, отсек на кладбище тоже под номером 26. Я календарь поэтому и не трогала, потом сразу несколько дней оборву…
Ну, надо же, маленькая, как мне повезло!

Лицо Аллы Яковлевны светлеет, а глаза наполняются теплотой, когда она вспоминает своего Ясеньку.

– По разному живут люди. У нас с Яшей все сложилось очень комфортно. Мы были очень близки. Во-первых, больше 20-ти лет вместе. Во-вторых, нас очень многое связывало. Понимаете, Яша был настоящий. Он не терпел фальши ни в музыке, ни в работе, ни в людях. Он даже запретил мне пользоваться косметикой, – улыбнулась Алла Яковлевна. – Любил, чтобы все было естественно. В этом он весь. Он очень крепко стоял на ногах, искусству никогда не изменял. С одной стороны, в бытовом плане Яша был большим ребенком, с другой, в профессии Яша был трудоголик, настолько целеустремленный человек, что он обязательно все доводил до конца. Прежде чем выйти петь песню, он ее записывал, слушал. Яша, обладая прекрасными вокальными данными – хорошие рабочие две октавы – тем не менее, не выходил к зрителям, пока не пропустит песню через себя. Он мне часто говорил, что можно иметь не самые выдающиеся вокальные данные, но так трогать души людей, что тебя будут очень долго помнить. Всегда приводил в пример или Марка Бернеса, или того же Утесова, у которых не было феноменальных вокальных данных, но они создавали образ, который проникал в человека. Яша очень серьезно относился и к текстам. Бывает, трудно поется слово, пролетает мимо, тогда он искал ему замену вместе с автором. Я у него всегда была первым слушателем.

Есть очень точное белорусское слово «апантаны», вот он был именно таким. Он часто повторял: «Ну надо же, маленькая, как мне повезло! Представляешь, я занимаюсь тем, что я люблю, а за это еще и деньги платят».

Артист не терпел фальши: ни в музыке, ни в работе, ни в людях Фото: из личного архива Аллы Науменко

Ясенька умел дать почувствовать, что я любима

– А почему он вас маленькой называл?

– Дело все в том, что я старше его почти на 9 лет. Этот вопрос меня, конечно, смущал. И чувствуя это, он стал называть меня маленькой, чтобы у меня не было никаких комплексов относительно разницы в возрасте.

– А по вам и не скажешь, что вы старше!

– А он добился своего. Мы прожили вместе почти 22 года, и я забыла, сколько мне лет. Он делал все так, что я чувствовала себя любимой. В ответ я называла его Ясенькой, солнышком.

У нас не было заведено дарить друг другу дорогие подарки, были совершенно другие интересы. Он, например, зная, что я очень люблю цветы и сожалею, что зимой нет возможности ими полюбоваться, втихаря от меня сделал фотографии моих цветов, а потом подарил мне альбомчик со снимками. Он сделал такие хорошие снимки! Мне этот альбом был дороже каких-нибудь колечек с бриллиантами.

Ему ничего особенного не надо было: главное, чтобы я была рядом, чтобы были концерты, чтобы он чувствовал себя востребованным. А вот быт был моей епархией. Когда я ему предложила дом построить, он сказал: маленькая, за что? Я ему: давай дачу продадим, квартиру, кредит возьмем… Он сначала с недоверием отнесся к моей идее, а потом одобрил. Ясенька очень полюбил дом, настолько, что, будучи когда-то абсолютно далеким человеком от ботаники, выучил названия всех цветов.

– Коллеги по цеху говорят, что когда Яков Павлович появился в вашей жизни, вы просто расцвели.

– Когда появился Яша, я поймала себя на мысли, что хожу и беспричинно улыбаюсь. Помню, когда я его первый раз увидела на съемках (Алла Науменко работала в Белтелерадиокомпании. – Ред.), и услышала его смех – он очень заразительно смеялся – одновременно с этим услышала свой внутренний голос: это мой человек. Я испугалась тогда. Что за мистика? Я же знала, что он женатый человек, что у него сынишка маленький, что он любит свою жену. А года через четыре встречаю Яшу на радио, здороваюсь, спрашиваю, как дела, и уже разворачиваюсь уходить, как вдруг слышу сзади: «Плохо…». Оказалось, что развелся. Позже он пришел на телевидение работать, стал солистом Белтелерадиокомпании, и мы по работе просто стали видеться чаще.

А потом как-то в магазине случайно встретились. Я буквально перед закрытием забежала хлеба купить. А тут Яша со мной здоровается. Рассказал, что живет после развода у родителей, зашел в магазин за сметаной. Оказалось, что мы живем в соседних домах. Я ему в шутку сказала, что у меня диван сломался, некому починить. Мы так заговорились, что дошли до моего подъезда и все наговориться не могли. Яша даже на кофе к нам с дочкой Вероникой зашел. В общем, мама долго сметану ждала.

А потом через недели полторы в выходной день он позвонил и сказал, что готов диван починить. Стали книгами обмениваться, общаться. А в новогоднюю ночь 1991 года взял и остался у меня ночевать.

– В чем вы сошлись?

– Мы почувствовали друг друга, могли болтать часами. Оказалось, что у нас одинаковые интересы. Если в нескольких словах объяснять, то мы пытались создавать с Яшей свою территорию любви, и вместе над этим работали: и он, и я. Нам обоим нужно было состояние душевного комфорта. И вот это состояние мы умудрились каким-то образом создать. С Яшей у меня было все. Сейчас мне не для чего жить, вернее, не для кого. У меня есть дети, есть внуки, но они далеко… Есть Тихон – Яшин сын. Катюша, его невестка. Когда они приезжают на выходные, я немножко оживаю, я при деле. Но есть еще Я, мое человеческое, женское Я, которое сейчас Яшей не востребовано. А я привыкла быть ему нужной постоянно.

Теперь я осталась с собакой Нюськой и котом Рыжиком. Сколько мне времени понадобится, чтобы научиться жить одной, я не знаю… Помню, Яша как то шутил: я собираюсь жить лет 110. Я ему: что ты этим хочешь сказать, что я должна прожить 119? Человек предполагает…

Алла Яковлевна признается, что не знает, сколько понадобится времени, чтобы научиться жить одной. Фото: Елена ЗУЕВА kp.by