Земля всегда в той или иной степени переживала масштабные или незначительные изменения климата. Во времена Римской Империи и в Средневековье температурные условия были относительно мягкими, в результате чего хозяйство развивалось, а население постепенно росло. Затем этого «опиума» больше не стало, что привело к падению сельскохозяйственного производства и, как следствие, ужасному голоду.

Именно книги по истории, а не какие-либо математические построения, позволяют узнать элементарные истины, которые демонстрируют, что температура на Земле менялась независимо от навлекшего сегодня на себя столько критики использования ископаемых энергоресурсов. В дальнейшем, со второй половины XIV века до начала XIX века, в северном полушарии наблюдалось заметное похолодание (так называемый «малый ледниковый период»), которое, по всей видимости, было связано с невысокой солнечной активностью. Так, например, на многих гравюрах тех времен изображена замерзшая Темза, чего сегодня больше не увидеть. Суровые зимы, неурожаи и голод нанесли по Европе тяжелый удар. Когда в 1000-м году норвежский первооткрыватель Эрик Рыжий нашел и колонизировал Гренландию (на его языке это слово означало «зеленая земля»), она была покрыта растительностью. Тем не менее, после малого ледникового периода от ее лесов не осталось и следа. Эстонцы и финны говорили на одном языке, потому что в те времена через Балтийское море можно было пройти пешком.

В 1970-х годах все боялись не потепления, а похолодания климата, о котором регулярно писали все крупнейшие издания! В 1971 году ученые взяли на основу работы Джеймса Хансена (James Hansen), одного из самых известных «потепленцев» современной эпохи, климатолога и директора Института космических исследований НАСА, который провел исследование богатой серой атмосферы Венеры) и предположили, что выбросы серы в результате горения угля могли привести к оледенению в течение десятилетия. В апреле 1977 года Time Magazine выпустил статью с таким заголовком: «Как пережить грядущее оледенение. 51 вещь, которую вы можете сделать, чтобы выжить».

Споры не окончены…

Четыре доклада Межправительственной группы экспертов по изменению климата, которые были обнародованы в период с 1990 по 2007 год, подлили масла в огонь этих страхов, так большинство журналистов и лидеров общественного мнения слепо доверяли всем приведенным в нем данным. Расползшиеся на тысячи страниц публикации МГЭИК создали почву для формирования экологических институтов во всех государствах. Раз в этих министерствах оказалось немало экологов, нет ничего удивительного в том, что эта проблема приобрела такие масштабы, и что отвечающие за «окружающую среду» чиновники принялись за него с таким энтузиазмом. Кроме того, именно это сделало возможным подписание Киотского протокола в декабре 1997 года. На конференции присутствовали лишь чиновники-экологи, и, как все прекрасно понимают, если перед всеми стоит одна и та же задача, прийти к соглашению гораздо проще. Один хорошо знакомый мне премьер-министр жестко отчитал в письме своего министра экологии, когда после его возвращения из Киото правительство в полной мере осознало все экономические последствия принятых им решений.

Вообще, нельзя не отметить, что МГЭИК – это корень всех бед. Она представляет себя как научный орган, однако на самом деле таковым не является. Несмотря на все ее утверждения, МГЭИК – это ни в коей мере не научный институт. Пусть даже она разрабатывает доклады на основе научных исследований и, по ее собственным утверждением, включает в себя тысячи ученых (на самом деле речь идет в лучшем случае о нескольких сотнях климатологов), ни один документ МГЭИК не может быть принят без утверждения на пленарном заседании, на котором ведущую роль играют чиновники национальных правительств. Равенство «МГЭИК = наука», которое так часто и эффективно используют для дискредитации всех несогласных с потеплением климата, на самом деле всего лишь маскарад. Более того, МГЭИК в действительности – это ложный гибрид науки и политики, который ставит во главе угла политические цели и полностью лишен «научного» духа. Все это, кстати говоря, прекрасно устраивает политические круги, которые без конца расписывают «научность» МГЭИК, чтобы тем самым создать условия для принятия политкорректных решений.

Кроме того, это объясняет и отсутствие какой-либо договоренности в Копенгагене в декабре 2009 года: на конференции присутствовали не только министры экологии, но и главы государств, главная задача которых – не удержать в неких пределах температуру на Земле через 100 лет, а уже сегодня создать условия для экономического роста и обеспечения занятости населения. Экология, конечно, важна, но не в ущерб для экономики.

После этого провала экологов скептикам в Европе постепенно начали вновь давать право голоса. Если в США их знали и слушали уже давно, у нас они считались изгоями. И остаются таковыми по сей день. Журналисты, которые путают политические взгляды с наукой, пытаются всячески дискредитировать скептиков. Так, например, 9 декабря 2010 года в эфире радио RTBF некий журналист заявил, что ученые «в один голос» называют человеческую деятельность причиной потепления климата, и добавил, что все несогласные – это «наймиты нефтяных лобби, сумасшедшие ученые, иллюминати и т.д.» Этот журналист, вероятно, не лучшим образом провел подготовительную работу, раз ему неизвестно о впечатляющем объеме сведений, которые доказывают обратное. Так, например, существует 321-страничный отчет с именами более чем 10 000 ученых, которые отнюдь не придерживаются этого «единогласного» мнения. О нем не говорят, хотя он был подготовлен в американском Сенате и представлен на конференции в Канкуне в 2010 году. То же самое касается и петиции Global
Petition Project: она собрала подписи 31 000 ученых, более 9000 из которых являются светилами в своих областях.

Сколько раз нам доводилось слышать: «Споры окончены»! Как бы не так…

Самюэль Фюрфари (Samuele Furfari) – доктор прикладных наук, химик и инженер. Последние 30 лет он работает в Главном управлении по энергетике Европейской комиссии.

inoСМИ.Ru