Недавно довелось копаться в обстоятельствах, которые с полугодовой задержкой вылезли на одном гомельском предприятии. Выглядит вся история не слишком правдоподобно. Но

указывает на некоторые любопытные тенденции. Я скрупулезно искал концы, опрашивал десятки людей. «Не буду отвечать. Мне бы до пенсии доработать», или «контракт продлить», — отвечали люди. Так получилось, что почти никому тут нет резона говорить правду. Ни свидетелям, ни потерпевшему (если он был), ни «прочим осведомленным». Выгоднее верить, что ничего не случилось. Дело почти замяли. Но один работник, назовем его Игорем Петровым, обиделся на начальство. И вывалил свои «чемоданы компромата».

Имена свидетелей я из текста убрал. Назову следователю. Больно серьезные обвинения. Допрашивать надо официально. Одно дело врать в объяснительной или журналисту. Другое — после оповещения об уголовной ответственности за ложные показания.

Пока я искал концы, мое внимание неоднократно обращали на личность «обличителя» (к слову, активиста, бывшего руководителя народной дружины). Но меня не волнует его моральный облик. Интереснее то, что он сообщает. Якобы 24 августа около 11.30 в одном из цехов при открывании некоего бака взорвались скопившиеся там пары. По версии Игоря, вылетели все стекла в цехе (десятка два больших окон), ожоги рук и лица получил рабочий. Вдоль корпуса проходит обычная улица, ездит общественный транспорт, ходят люди. Будто бы туда немедленно послали грузчиков, которые убрали осколки, а к вечеру окна застеклили.

Мотивы Игоря не слишком изящны, но понятны. Утверждает, что после взрыва его должность отдали потерпевшему — чтобы молчал. Самого уволили. Тогда и взыграла запоздалая жажда справедливости.

Опрашивать сотрудников оказалось бесполезно. Нервничают, пугаются, бросают трубки. Самая содержательная беседа: «Только не выдавайте, но он не врет. До свидания». Хлипкие, прямо скажем, доказательства…

Заявление о взрыве проверяли несколько солидных организаций. В каждой сообщили: «Обстоятельства не подтвердились». Как проверяли? Опросили рабочих. Показали мне две объяснительные. Выведено: «Могу подтвердить, что никакого взрыва не было». «Потерпевший» тоже стоит на своем: в тот день брал отгул. Пожимая руку, вижу зажившие ожоги. И тут есть объяснение: как раз 24 августа обжегся на даче. Объясняет языком протокола: «Произошло возгорание краски».

Проходная, территория и улица «простреливаются» камерами. Но файлы давно удалены.

Директор предприятия перечислил мне организации, которые проверяли заявление: департамент охраны труда, облисполком, прокуратура, обком профсоюзов и т.п… Звучит внушительно. Трудно поверить, что никто из этих проверяющих не опросил работников окрестных фирм. А также тех, кто ушел с предприятия после 24 августа.

Светлана Иванова (опять–таки — просила не называть настоящее имя) уволена «в связи с истечением контракта». Подтверждает слова Игоря: мол, находилась этажом ниже, почувствовала сильный удар, посыпалась штукатурка… Испугались, выбежали, а через полтора часа начальство «загнало всех работать».

Чьим показаниям верить? Может, это месть? Но Игорь не похож на сумасшедшего, чтобы мстить таким витиеватым способом…

Все же спросим у людей независимых. Вдоль пресловутой улицы имеются частные фирмы. В двух из них с ходу подтверждают: был хлопок, вылетели стекла.

Еще одно занятное совпадение: в тот день предприятие срочно приобрело ящик стекла. Это легко проверить у продавца (если не слишком отвлекаться сбором компромата на жалобщика). Координаты могу подсказать.

К чему я так подробно излагаю… Самому интересно: если 24 августа действительно «что–то было», реально ли это спрятать? Возникают и другие вопросы. Например, о каком количестве происшествий, случившихся вдали от наших глаз, не сопровождавшихся громким «хлопком» и вылетанием стекол, мы не знаем? Нет ли здесь местечкового желания не портить статистику?..

Как бы то ни было, убежден: информация о любом несчастном случае должна быть максимально доступна — во избежание повторения. Сокрытие следует наказывать не менее жестоко, чем халатность. И если нескольким сотням человек удалось внушить, что ничего не произошло, вряд ли это добрый знак…

Возможно, у этой истории будет развитие…

Автор: Андрей Новиков, Портал Беларусь Сегодня