В квартире витеблянина Михаила Николаевича Парфенова нет ни одной двери, кроме входной. Два года назад ветеран труда, собрав нужную сумму, заказал их в частном предприятии. И “повезло” ему нарваться на откровенных бракоделов: через неделю изделия стали деформироваться. Пару раз изготовитель приезжал исправлять недостатки, но в итоге потребитель обратился в суд, требуя расторжения договора и возврата денег, и сумел, пусть и не с первого раза, доказать свою правоту. Только не знал Михаил Николаевич, что получить положительное судебное решение это даже не половина дела, а лишь его начало.
Бизнесмен брак признал, некачественные дверные блоки назад забрал, от своих обязательств в суде не отказывался, но деньги — с индексацией сумма превысила восемь миллионов рублей — не вернул до сих пор.
— Судебные исполнители понемногу “выбивают” из должника мои кровные рубли, за два года чуть больше трех миллионов набежало, но поставить шесть дверей на эти крохи невозможно, — говорит пенсионер. — Куда я только не обращался за помощью — в управление юстиции, прокуратуру — все безрезультатно. Ответы присылают как под копирку: что могли — арестовали и продали, остальные станки оформлены на других людей, имущества у должника нет, в банках на счету ноль, вопрос на контроле, ждите. Выходит, должник по бумагам числится нищим и в ус не дует, чтобы рассчитаться, а я, хоть закон полностью на моей стороне, остался без денег и без дверей.
Любой, кто хоть раз имел дело с исполнительным производством, мог бы сказать, что дедушке нужно радоваться: с должника взыскали хоть что-то, причем довольно быстро. И пачка писем из разных инстанций свидетельствует, что в рамках действующего законодательства делается все возможное для того, чтобы восторжествовала справедливость, только пожилому человеку от этого не легче. Михаилу Николаевичу 72 года, он впервые в жизни защитил свои права в суде и обнаружил, что судебная система не гарантирует реального результата.
Что-то не продумано в механизме принудительного исполнения судебных решений, если недобросовестные должники успевают оформить имущество на родственников, а потом годами успешно уклоняются от исполнения обязательств. При этом зачастую неофициально работают, имеют неплохие доходы и ездят на дорогих машинах.
В мировой практике применяются разные методы давления на должников. Их временно лишают водительских прав, лицензии на охоту, рыболовство или профессиональную деятельность, блокируют платежные карты, кое-где тех, кто скрывает информацию об имуществе, сажают в тюрьму, но проблемы с “выбиванием” долгов существуют везде.
Пытаются и у нас усовершенствовать эту систему. Министерство юстиции еще в прошлом году разработало ряд предложений по корректировке Гражданского процессуального кодекса Республики Беларусь. Предлагали до погашения долга забирать у должника водительские права, лишать возможности получить их впервые, а также ввести административную ответственность за предоставление недостоверных сведений о своих правах на имущество, несообщении об увольнении или новом месте работы. Но пока эти и другие инициативы так и не перешли в практическую плоскость.
Кроме юридических недоработок серьезные проблемы существуют и в организации работы судебных исполнителей. В среднем на каждого из них в год приходится 400—600 производств, а, например, в одном из районных судов Витебска недавняя выпускница юридического колледжа сказала, что у нее в работе тысяча исполнительных производств. Имеет она физическую возможность оперативно решать проблемы взыскателей? А с учетом ее неопытности?
Доверие людей к органам правосудия напрямую зависит от фактического исполнения судебных решений — это очевидно. Как и то, что без реальных шагов, направленных на совершенствование  законодательства, государство и впредь не сможет гарантировать защиту прав и интересов взыскателей. Михаил Николаевич Парфенов все еще надеется вернуть деньги, которые копил несколько лет. Закон не может потворствовать несправедливости — уверен он, и каждый из нас думает так же.

Ольга КРУЧЕНКОВА, Народная газета