Оба посетителя, записавшиеся на прием к Сталину 17 июня 1941 года, передали ему сообщение, которое по своему содержанию было предельно драматичным. Народный комиссар государственной безопасности Всеволод Меркулов и руководитель советской внешней разведки Павел Фитин на основании оценки многочисленных агентурных данных пришли к следующему выводу: гитлеровская Германия в самое ближайшее время совершит нападение на Советский Союз.

Многочисленные источники в Германии, Финляндии, Румынии, Италии и Венгрии не оставляли никаких сомнений – на границе с Советским Союзом происходит самое крупное в мировой истории развертывание войск. Цель нацистского руководства состоит в том, чтобы разгромить самое большое по территории государство в мире.

Общеизвестно, что Сталин с недоверием относился к информации, поступавшей от его разведчиков. Руководствуясь своей параноидальной логикой, он полагал, что эти сведения исходит от иностранцев и нередко от агентов враждебных спецслужб. 17 июня он держит в руках «секретный документ» – сообщение 2279/М, поступившее от разведки, в котором говорится о том, что, по мнению источника в штабе немецкого Люфтваффе, «все мероприятия по подготовке нападения на СССР» «полностью завершены». Удара «следует ожидать в любой момент». Взбешенный «вождь» – он позволял себя так называть – хватает зеленый карандаш и пишет на документе: этот «источник» товарищу Меркулову следует «послать к ****** матери». Причина: «Это не источник, это дезинформатор».

Ценнейшие источники в Министерстве авиации и Министерстве экономики

Но этот источник не дезинформатор – это 30-летний старший лейтенант Харро Шульце-Бойзен (Harro Schulze-Boysen). О нем можно сказать, что это человек левых взглядов и патриотично настроенный романтик, друг России и заклятый враг Гитлера. Члены гитлеровской организации СС в 1933 году убили у него на глазах его лучшего друга Генри Эрлангера (Henry Erlanger). Вторым ценнейшим источником был его друг Арвид Харнак (Arvid Harnack) – старший правительственный советник в имперском Министерстве экономики и член НСДАП с 1937 года. Но еще в 1931 году этот дипломированный экономист стал почитателем советского государства, которое он посетил в 1932 году во время учебной практики.

Оба они принадлежали к сети противников Гитлера, которую Гестапо позднее назовет «Красной капеллой» и которая в 1942 году будет разгромлена. Шульце-Бойзен и Харнак 22 декабря 1942 года были казнены в берлинском районе Плетцензее. Они так и не узнали, с каким огромным недоверием Сталин относился к передаваемой ими информации, ради которой они рисковали своей жизнью. Тем не менее Москва для работы с этими двумя ценными источниками в августе 1940 года посылает в Берлин аса разведки Александра Короткова (псевдоним «Степанов»). 31-летний Коротков работает под прикрытием и занимает должность третьего секретаря советского посольства в Берлине. Коротков почти в совершенстве владеет немецким языком, читает Гете, и изучил уже книгу Гитлера «Майн Кампф». Он профессионал, способный расположить к себе собеседников с помощью своего интеллекта и обаяния.

Однако даже высокопоставленные сотрудники специальных служб беспомощны перед политическим руководством в Москве. Предпринятая 17 июня руководителями советской разведки Фитиным и Меркуловым попытка убедить Сталина в необходимости принятия ответных мер в связи с предстоящим нападением оказалась безрезультатной. Только спустя четыре дня, то есть 21 июня народному комиссару обороны Семену Тимошенко и начальнику Генерального штаба Георгию Жукову удается отдать приказ о приведении войск в состояние боевой готовности. Утром 22 июня в 3.00 немцы и их союзники начинают нападение на широком фронте «от Финляндии до Черного моря», как об этом говорится в боевой песне, к тексту которой приложил руку сам министр пропаганды Йозеф Геббельс.

Другие предупреждения

В распоряжении Сталина с лета 1940 года находилась подробная информация о готовящейся агрессии. Об этом говорят рассекреченные документы, которые недавно были изданы в Москве в сборнике, подготовленном историком и генерал-майором Службы внешней разведки (СВР) Львом Соцковым.

Цель сборника, судя по всему, состоит в следующем – снять со службы внешней разведки обвинения в том, что она якобы несвоевременно, не в полной мере или неточно информировала о грозящем нападении. «Наша разведка выполнила свою миссию по информированию руководства относительно начала войны», – подчеркнул Соцков, учившийся в конце 50-х годов в Восточном Берлине ремеслу сотрудника секретной службы у легендарного Короткова.

Именно тогда он хорошо усвоил, что нужно осторожно подбирать формулировки, когда речь идет о советском руководстве. Поэтому этот историк и сегодня не говорит о том, что Сталин совершил промах – он просто констатирует: «Сталин обладал полной информацией». Рассекреченные и опубликованы только на русском языке документы подогревают нескончаемую дискуссию о роли Сталина во Второй мировой войне. Было известно и раньше, что советский диктатор был информирован о грозящем нападении, однако только сейчас стало ясно, насколько полной информацией он обладал.

Тезис Соцкова о том, что Сталин якобы не хотел предстать в результате нанесения превентивного удара как «агрессор» в глазах потенциальных западных союзников, звучит не очень убедительно. Во время войны с Финляндией в 1939-1940 годах такого рода соображения его не остановили. Из донесений секретных служб советский правитель знал о положении дел в стране, а также о состоянии своей армии. И он просто хотел любой ценой после проведенной в 1940 году реформы вооруженных сил выиграть время для того, чтобы оборонная промышленность смогла решить свои задачи.

Сообщения из Берлина

Тем удивительнее в свете опубликованных документов представляется то, что руководитель советского государства так долго не принимал в расчет информацию о предстоящем нападении Гитлера. Возможно, менявшиеся ложные даты нападения Германии усиливали его недоверие. Однако уже летом 1940 года в секретных досье, которые готовились для Сталина, нельзя не заметить сигналы об опасности.

Уже в июле 1940 года Гитлер вынашивает планы нападения на Советский Союз, а находящиеся на оккупированной территории Польши агенты сообщают о строительстве дорог и перемещении войск в «Генерал-губернаторстве Польша» вблизи советской границы. В полученном в октябре 1940 года сообщении из Берлина речь идет о том, что война может быть развязана «в начале следующего года». Это предупреждение через несколько дней получает подтверждение в сообщениях о перемещении подразделений вермахта в восточную Пруссию, а также к восточным границам Польши.

К этому относится также сообщение из Берлина о речи Гитлера, которую он произнес перед офицерами 18 декабря 1940 года. В ней Гитлер говорит о жизненном пространстве, а также о том, что «этому народу должно принадлежать будущее Европы». Двумя неделями ранее Гитлер дал своим военным «зеленый свет» относительно планов нападения на Советский Союз, о чем Советы еще не знали.

О немецких планах нападения было известно с января 1941 года

Спустя несколько недель Коротков узнает от Шульце-Бойзена о том, что Министерство авиации занимается разработкой планов нападения на Советский Союз. Это сообщение получают Сталин и его министр иностранных дел Молотов, который за два месяца до этого был в Берлине и вел там переговоры с Гитлером. Также в январе 1941 года Харнак сообщает своему связному офицеру разведки Короткову о том, что Верховное командование вермахта заказало карты с указанием промышленных объектов Советского Союза.

В начале февраля Сталин, Молотов, а также член Политбюро Анастас Микоян получают от главы разведки Фитина аналитическую записку, озаглавленную «О подготовке войны против Советского Союза». Целый ряд факторов, подчеркивается в этом документе, свидетельствует о том, что Германия «в 1941 году планирует начать войну против СССР».

Более подробные сведения содержатся в информации, направленной 6 марта 1941 года Сталину, Молотову, а также народным комиссарам обороны и внутренних дел. В ней со ссылкой на Харнака говорится о том, что начальник немецкого генерального штаба Франц Гальдер рассчитывает «на молниеносную оккупацию Советского Союза войсками вермахта», на захват Украины и нефтяных месторождений в Баку, где проходили тогда главные артерии снабжения топливом российской промышленности.

Прямо на стол Сталину

Благодаря Шульце-Бойзену, Сталин несколько раз, в том числе в марте, получает секретную информацию об интенсивной воздушной разведке советской территории, осуществляемой немецким самолетом-шпионом с высоты 6000 метров. В том же месяце Харнак сообщает о немецких планах бомбардировки Ленинграда, Выборга и Киева.

Болтливые нацисты, сами того не подозревая, помогают Советам получить представление о планах гитлеровской Германии. Родившийся в Одессе русский немец Георг Лейббрандт, возглавлявший восточный отдел во внешнеполитическом ведомстве НСДАП, в кругу своих друзей хвастливо болтает о том, что вопрос о нападении на Советский Союз уже решен. Он не подозревает, что эта информация, включенная в доклад с грифом «Совершенно секретно», 30 апреля 1941 года попадет прямо на рабочий стол Сталину.

Однако один из руководителей нацистов и близкий Гитлеру человек, за которым внимательно следят советские шпионы, порождает сомнения. Речь идет о имперском министре пропаганды и народного просвещения Йозефе Геббельсе. В начале июня свои услуги ему предлагает сбежавший русский эмигрант Иван Солоневич. Автор антисоветского произведения «Потерянные» просит Геббельса оказать поддержку его новой антисоветской книге.

Пушки с завода «Шкода»

Гестапо предупредило Геббельса о Солоневиче, которого руководители тайной полиции считают провокатором. Геббельс реагирует быстро: «Я прикажу установить на ним слежку». Основание: «В наше время нужно быть очень осторожным». Подозрения гестапо не были безосновательными, о чем свидетельствуют опубликованные в Москве документы. За обращением русского эмигранта к Геббельсу стояли агенты советской разведки, о чем сам Солоневич мог и не подозревать. Они хотели выяснить, не подготовился ли уже министр пропаганды к предстоящей войне.

Знакомясь с секретными материалами, которые постоянно попадали в руки Сталина, нельзя было не заметить того, что война приближается. В начале мая 1941 года шпионы из Варшавы сообщали о «непрерывной» переброске войск на территорию оккупированной Польши. Спустя несколько дней в одном из секретных донесений из Берлина впервые называется июнь в качестве срока возможного нападения. В нем также говориться о том, что в штабе немецкого Люфтваффе подготовка к войне «ведется ускоренными темпами».

Советские шпионы сообщают в мае также о срочном строительстве военного аэродрома около Радома вблизи советской границы. Там, несмотря на летнюю жару, лопатами и заступами орудуют 18-летние молодые парни из Имперской службы труда.

«Будь осторожна, Россия»

Однозначной представляется также информация, полученная советской разведкой в начале июня в Праге, Бухаресте и в Хельсинки. Немецкий вермахт заказал на заводах «Шкода» пушки, которые должны быть доставлены по морю в Финляндию. Парламентские фракции этого демократического союзника Германии на севере Европы были проинформированы о предстоящем немецком нападении, которое должно было начаться также с финской территории. В Румынии глава государства Ион Антонеску дает указание о том, чтобы до 15 июня были вырыты щелевые траншеи ввиду возможных авиа-налетов.

Профессионалам-разведчикам известно о том, что они наталкиваются в Кремле на стену подозрения, и об этом свидетельствует отчаянно звучащая резолюция на сообщении от 19 июня – информация, поступающая от пограничных войск, «заслуживает доверия». Пограничники неоднократно допрашивали немецких дезертиров и солдат, задержанных за нарушение пограничного режима.

Пытаясь убедить советское руководство, берлинская резидентура советской разведки прибегает к неожиданным уловкам. Так, например, 10 мая она направляет в Москву якобы поступившее в расположенное на улице Унтер ден Линден советское посольство письмо немецкого коммуниста. Оно адресовано «дорогому и любимому вождю Сталину» и содержит призыв: «Будь осторожна, Россия, так как скоро Гитлер на тебя нападет». Это, возможно, фиктивное письмо, больше напоминающее по своему жаргону советскую печать, требует также «освободить Германию от коричневой чумы Гитлера», чтобы немцы могли жить «так же счастливо, как Ваш русский народ».

Полет в Англию Гесса встревожил Москву

Сотрудники советских спецслужб были взбудоражены, узнав о том, что заместитель Гитлера Рудольф Гесс 10 мая вылетел из Аугсбурга и направил свой самолет в Англию. Советы опасались заключения немецко-британского соглашения, направленного против СССР. Изучив полученную от источников в НСДАП информацию, сталинские разведчики пришли к выводу, который 70 лет спустя разделяют также и западные эксперты: многое свидетельствует о том, что Гитлер знал о планах своего верного паладина.

На это указывает то обстоятельство, что Гитлер не порвал с Гессом и не обвинил его в предательстве. Об этом сообщает единственный советский агент в гестапо криминальный инспектор Вилли Леман (Willi Lehmann). Он также информирует Советы о том, что никто из ближайшего окружения Гесса не был арестован.

Последнее указание относительно того, какую судьбу нацистское руководство готовило советской стране, представил советским разведчикам за несколько дней до нападения главный идеолог НСДАП Альфред Розенберг. Этот русофобски настроенный балтийский немец, бывший в 1918 году свидетелем большевистской революции в Москве, выступает перед сотрудниками Имперского министерства экономики. По сообщению советского агента Харнака, Розенберг заявил о том, что «понятие Советский Союз» должно быть «стерто с географических карт». Эту информацию Сталин получил 20 июня 1941 года.

За день до этого сотрудник гестапо Леман проинформировал своего связного и куратора – молодого дипломата Бориса Журавлева – о дате и времени нападения, а резидентура сразу же передала шифровку в Москву. Вечером 21 июня 1941 года оба советских разведчика Коротков и Журавлев направляются поужинать в ресторан в здании Кролль-Оперы, находящийся недалеко от советского посольства. За соседним столом Коротков видит группу из шести молодых офицеров, пребывающих в веселом настроении. Сколько еще проживут эти молодые немцы, думает Коротков, пока они не погибнут в начинающейся войне?

Сам Коротков, которого вместе с его коллегами обменяют – через Турцию – на немецких дипломатов в Москве, переживет войну. В мае 1945 года он вернется в Берлин и 8 мая в берлинском районе Карлсхорст будет наблюдать за тем, как генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель подпишет безоговорочную капитуляцию Германии. Летнее кафе в разрушенной Кролль-Опере будет вновь открыто через 14 дней. Однако все информаторы Короткова, предупреждавшие Сталина о готовившемся нападении Гитлера, не дожили до этого дня и не смогли стать свидетелями крушения нацистского режима.

Источник: inoСМИ.Ru