В этой части заметок о жизни отряда мы станем свидетелями драматичной засады и гибели одного из командиров. Узнаем, к чему приводит беспечность в разведке. А также увидим, какими методами в спецгруппе искореняли алкоголь и рукоприкладство.

ШЕПНУЛ КУЛАКОМ ПО УХУ

Выпивка в военном коллективе — деликатный разговор на больную тему. Холод, зима, лес. Алкотестеров в то время, конечно, не было, но командиры и без того знали, кто грешит, и без пощады ставили это на вид на страницах отрядовского самиздата. Чтоб другим неповадно было. Столь же принципиально боролись в спецгруппе с малейшими намеками на неуставные отношения. Это могло повредить делу.

«Боец Дубровский, выполняя задание, провалился под воду и сильно промерз. Командир отделения Долматов разрешил Дубровскому выпить самогонки, чтоб последний не простудился, при этом Долматов выпил и сам. И это не единственный случай с Долматовым. Как кандидат в члены ВКП (б), командир отделения Долматов не является примером для своих подчиненных. Боец Скороденок наряду с теплыми вещами, необходимыми для отряда, «заготовил» флягу самогонки и, приехав, выпил. Пора прекратить такие выпивки — они вредят общему делу. <…> «Муха».

«Однажды во время чистки оружия в группе Твороновича произошел такой случай. Боец Павленко чистил пулемет, и у него на столе лежали тряпки. Боец Скороденок Сергей, не спросив разрешения у Павленко, украдкой схватил у Павленко тряпки. Павленко, не разобравшись, в чем дело, ударил Скороденка так, что последний не устоял даже на ногах. Такие взаимоотношения не приведут к хорошему. <…> «Колокольчик». От редакции: бойцов Скороденка и Павленко обсудить на собрании группы и заставить обоих извиниться в присутствии товарищей друг перед другом».

ПРОКОЛ РАЗВЕДЧИКА ЛАСТОВКИ

Можно много говорить о героизме и трусости, но когда читаешь отчет об этой засаде «Боевого», невольно задумываешься: а как бы повел себя на месте разведчика я сам? Страх, риск, отвага — все сплелось воедино утром 21 марта 1944 года

«Командованием отряда нашей группе было приказано сделать засаду на большаке. После длительной подготовки и наблюдений был выбран большак Вилейка—Молодечно. Установлено, что по большаку ходят не менее 3—5 машин. <…> Первую машину, выйдя на большак, должен был подорвать Ластовка противотанковой гранатой. Ластовке дано было это задание, чтобы он мог искупить свой позорный поступок. Такая возможность ему предоставлялась уже не первый раз, но благодаря своей трусости он ее не выполнил. 21 марта была произведена засада. На выбранном месте группа расположилась следующим образом: ядро — два пулемета — Гурский и Шепилло; штурмовая группа 10 человек под командой Твороновича, которая согласно обстановке должна была действовать на большаке у машин. Влево 100 метров — заслон,

Долматов с пулеметчиком Пилецким, справа — заслон Конышева с пулеметчиком Скороденком. Вся группа расположилась в 5—10 метрах от большака. Ластовка, одетый в гражданское, вооруженный наганом, противотанковой гранатой и гранатой РГД, вышел на большак против ядра засады и стал ожидать машины. <…> Скоро со стороны Молодечно появилось три автомашины: один тяжелый автобус, в котором было 30 с лишним немцев, и две грузовые, на которых было по 15—20 человек с пулеметами. Была дана команда приготовиться, и все, затаив дыхание, ожидали решающего момента. Ластовка вел себя подозрительно для едущих по большаку. Вначале он шел в одну сторону, потом повернулся в другую, оглядываясь по сторонам, при подходе машин к нему он остановился. Ему было приказано бросать гранату, он же стоял в бездействии. Машины стали останавливаться, заподозрив неладное. Иного решения быть не могло: мы открыли огонь из всего вида оружия.

Трусость преодолела слабую волю: Ластовка залег в канаву и даже оттуда не бросил гранату. Как теперь установлено, там его и убил лейтенант СД, который был убит нами. С первого залпа был подбит автобус из пулеметов Шепилло и Гурского, а затем эти же пулеметчики перенесли огонь на остальные машины. Из машин начали выскакивать немцы. На наших глазах падали убитые и раненые, а некоторым удалось залечь и открыть по нам огонь. Наше место засады было простреливаемое, так как рассчитано только на молниеносный удар. Во избежание ненужных потерь при превосходящей силе противника (поскольку подходили еще машины) была дана команда отходить. Все благополучно отошли. Андреев М., Захаров И.».

ЧЕТВЕРО ОТВАЖНЫХ

Но что же стало с трусом Ластовкой? После боя выяснить это отправилась небольшая группа чекистов-партизан «Боевого».

«<…> После удачного боя группа благополучно отошла, но, видя, что нет Ластовки, Марк Андреев, проявляя человечность, которой много у этого боевого командира, дает приказ выяснить его положение. И командир тов. Твороновоч идет с бойцами Воеводовым Н., Вишняковым и Дубровским снова к большаку. <…> Немцам подошло подкрепление, и они сделали засады на месте недавнего боя.

Наша четверка смельчаков, разыскивая у большака жалкого труса Ластовку, натолкнулась на засаду — и с первых выстрелов в ноги был ранен командир тов. Творонович. И здесь не струсили наши бойцы Воеводов, Вишняков и Дубровский. Они приняли на себя огонь противника, в то время как Воеводов оказывал помощь командиру. Но преимущество огня и второе смертельное ранение Твороновича заставило отойти наших храбрецов. <…> Трусливый поступок Ластовки мы должны заклеймить позором. Из-за неуверенности и трусости мы потеряли любимого, дисциплинированного и боевого командира тов. Твороновича. <…> Гриженевич Н.».

ПОБЕГ ИЗ-ПОД АРЕСТА

Нарочно не придумаешь: постовой дреманул на посту — а задержанный подался в бега. Видно, судьба ему была жить: два автомата и пистолет охраны отказали. Вот только для начальника разведки, судя по рисунку в «Детонаторе», это сакральное совпадение не имеет никакого значения. Зреет жуткий разнос…

«В последнем номере «Детонатор» уже отмечал факт беспечности, проявленный командиром разведки Плотниковым, в результате которого было оставлено оружие, документы. Это должно было послужить уроком для всех разведчиков и бойцов отряда. Но это далеко не так. <…>

У часового Морозова из-под носа убежал арестованный. Побег арестованного Морозов обнаружил, когда арестованный оказался около опушки леса. Погоня за арестованным оказалась безуспешной. Оружие в стрельбе отказало. То же самое было у командира разведки Кустова, который вынужден был стрелять из пистолета. Автомат Кустова отказал, после одного выстрела из пистолета последний тоже отказал. Преступление Морозова заслуживает самого строгого наказания.

Не все в порядке у командира разведки Курова. Расположившись спать в деревне Будичи, Куров не выставил караула. В результате партизаны из Сергеевского отряда у спящих бойцов собрали все оружие и вынесли на воз, после чего скомандовали спящим, что они арестованы. Об этом факте командир разведки Куров командованию не доложил до сего времени. <…>».

НА ЗАПАД!

Мелкие страсти — в сторону: настало время переброски на запад. Отряд готовится к серьезному маршу и отрабатывает продвижение сквозь гарнизоны противника. Командование буравит взглядом тактические карты и не успевает точить карандаши…

«<…> В последнем марше отряда при переходе с востока до железной дороги шли организованно, тогда как после перехода был ряд нарушений дисциплины марша. Разведка недостаточно точно знала обстановку впереди себя, плохо просматривались опушки леса и постройки. <…>

При переходе из группы начальника штаба Корниенко Рыбаков задержал двух подозрительных лиц, после краткого разговора с ними отпустил их — и сразу из деревни раздалось два выстрела. После этого показалась цепь, которая шла наперерез нашим товарищам. Этот случай говорит о том, что на предстоящем марше надо быть начеку, так как район, через который предстоит двигаться, насыщен литовскими гарнизонами, белополяками и немецкими гарнизонами. Разведка должна будет проявить гибкость и быстроту в своей работе, от нее будет зависеть безопасность перехода, темп и отдых колонны».

Иллюстрации взяты из партизанской газеты «Детонатор»

respublika.sb.by