Алекс Роулингс (Alex Rawlings) был настоящей мечтой преподавателя иностранных языков. Он полюбил учить языки в восемь лет и сумел освоить сначала греческий, а потом немецкий и голландский.

Сейчас он учится на старших курсах в Оксфорде и считается одним из главных полиглотов среди британских студентов. Он говорит на 11 языках. В чем же его секрет?

«Я помню, что ребенком я не понимал людей на пляже в Греции, – говорит Алекс. – Тогда я подумал, что хорошо было бы уметь со всеми говорить на их языках. Эта мысль меня никогда не покидала».

Подобный энтузиазм сейчас редок: доклад, опубликованный в этом году Британской академией, показывает растущий дефицит языковых навыков. Дети все чаще ограничиваются только обязательным языковым курсом, а среди тех из них, кто решает все-таки сдавать французский для аттестата, лишь 9% переходят на продвинутый уровень.

«У нас не получается вдохновлять людей, – говорит Алекс. – У меня были разные учителя – и хорошие, и плохие. Лучшими были те, кто просто старался вселить в учеников уверенность, чтобы те начинали говорить. Остальное лично я делал уже вне класса: смотрел кино, учил новые слова, читал».

С тех пор, когда единственным способом выучить язык считались основанные на зубрежке грамматико-переводные методы, языковая педагогика прошла долгий путь. Сейчас в британских школах распространился метод коммуникативных заданий, делающий упор на общении и практическом использовании языка.

Кристель Бернар (Christelle Bernard), преподающей французский и испанский в Школе святой Джеммы в Белфасте, считает, что этот метод позволяет минимально использовать учебники. «Немного грамматики, конечно, нужно, но я стараюсь больше опираться на изучение тем и сводить грамматику к минимуму», – объясняет она.

Она использует на уроках широкий спектр идей – от применения компьютеров до аудио-визуального и кинестетического обучения. «Например, если мы изучаем домашних животных, я приношу на урок мягкие игрушки», – говорит она.

«Я намного чаще использую на занятиях “Твиттер”, чем учебники, – утверждает преподавательница, рассказывая, как на ее уроках школьники переписываются в микроблогах по-французски. – Информационно-коммуникационные технологии позволяют ученикам сотрудничать друг с другом, давая им возможность не только работать вместе, но и выбирать средства коммуникации. А так как компьютеры им хорошо знакомы, это создает для них зону комфорта, благодаря которой они могут сконцентрироваться на языке».

Метод коммуникативных заданий обычно подразумевает недостаток знаний: учащимся приходится делиться сведениями друг с другом или самостоятельно выяснять языковые правила перед тем, как их применять. Старший преподаватель Факультета гуманитарных наук, языков и социальных наук Солфордского университета Хью Джарвис (Huw Jarvis) предпочитает именно этот подход. «Мы знаем, что люди лучше учатся, когда они прилагают усилия, чтобы общаться. А значит это должно лежать в основе методологии преподавания», – убежден он.

«Основная задача языка – коммуникация. Грамматика важна, но она – не главное. Раньше считалось, что язык выучивается благодаря механическим упражнениям, теперь его преподают, вовлекая учащихся в процесс и подталкивая их взаимодействовать друг с другом».

Однако с методом коммуникативных заданий тоже можно перегнуть палку, считает почетный профессор лингвистики из Университетского колледжа Лондона Ричард Хадсон (Richard Hudson). «Все началось с сильной реакции против грамматико-переводного метода. Идея заключалась в том, чтобы, фокусируясь на коммуникации, сделать языки доступнее для детей, менее ориентированных на академическое знание», – говорит он.

«Но это повлекло за собой полный отказ от грамматики и перевода. Перед нами классический случай того, как ребенка выплеснули вместе с водой. Не очень-то честно заставлять учеников самих вырабатывать языковые правила».

«Сейчас мы движемся к обучению, которое по-прежнему нацелено на свободное общение на языке и концентрируется на реальных ситуациях, но при этом уделяется внимание и тому, чтобы объяснить детям, как работает язык».

Так, может быть, секрет изучения и преподавания языков – в том, чтобы объединять различные методы языковой педагогики? Майкл Эрард (Michael Erard), автор книги о гиперполиглотах (людях, владеющих множеством языков) «Конец вавилонского смешения» («Babel No More»), говорит, что такие люди используют самые разные подходы. «Они смешивают методики, фокусируясь на выполнении заданий – коммуникативных или переводческих», – объясняет он.

«Их объединяет то, что они научились учиться. Каждый из них знает, как ему – или ей – проще всего учить язык. Никакого единого метода или главного секрета, который могли бы использовать другие из нас, у них нет».

Гиперполиглот и консультант по изучению языков Лука Лампариелло (Luca Lampariello), владеющий 12 языками, считает, что «лучше всего тот метод, который нравится лично тебе».

«Языкам нельзя научить – их можно только выучить. Лучше всего прямо с ходу объяснять ученикам, что за свой личный процесс обучения отвечают только они сами, а учитель – лишь проводник, который их мотивирует».

36-летний гиперполиглот Ричард Симкотт (Richard Simcott) считается одним из рекордсменов Британии по владению языками. Он изучал больше 30 языков и может говорить примерно на 20 из них. «Мой интерес к языкам возник очень рано, – рассказывает он. – Я обычно сначала ищу подходящий для меня учебник, а потом дополнительные материалы – телепередачи, кино, музыку, сайты».

«Многие школьники не понимают, зачем им учить язык, поэтому сейчас нам нужно поработать над этим аспектом. Я хотел бы видеть больше моделей взаимодействия между языковыми классами в различных странах. Это помогло бы ознакомить детей с реалиями общения на иностранных языках».

Хотя британцы давно известны тем, что ленятся учить иностранные языки, проблема частично связана с количеством часов, которые отводятся в школах на языковые уроки. «Мы уделяем языковому образованию примерно в два раза меньше времени, чем в континентальных странах», – говорит профессор Хадсон.

Согласно докладу Европейской комиссии от 2011 года, Британия занимает нижние строчки в основных рейтингах, посвященных количеству языков, которые изучаются в каждой из стран. Предстоящие в следующем году реформы образовательной программы, предполагающие, что иностранные языки теперь будут изучаться с семи лет, могут отчасти исправить ситуацию, но цифры показывают, что догонять прочие европейские страны нам придется долго.

В среднем европейские школьники начинают изучать языки в возрасте от шести до девяти лет, а многие даже раньше. В Бельгии обучение начинается на дошкольном уровне уже в три года и считается обязательным до 18 лет. В Испании, Италии и Норвегии языковые уроки у детей начинаются с шести лет. В Люксембурге школьники, учащиеся по некоторым образовательным программам, должны осваивать в средней школе до четырех языков.

По словам Кристель Бернар, хотя зачастую методы преподавания языков в континентальной Европе по-прежнему основаны на изучении грамматики, школьников помогает мотивировать понимание того, что языки пригодятся им в дальнейшей жизни. «Для британских детей это выглядит не таким актуальным, поэтому нам стоит делать упор на полезность языков в будущей профессии», – говорит она.

Однако какие бы педагогические инновации ни шли в ход, изучать иностранные языки школьникам, вероятно, также мешает слабое понимание родного языка. «Во многих европейских странах больше изучают грамматику и структуру родных языков, причем делают это с очень раннего возраста. Поэтому, когда школьники начинают изучать иностранные языки, они уже знают терминологию и умеют ее применять», – утверждает Алекс Роулингс.

Профессор Хадсон согласен с этой мыслью: «Распространение метода коммуникативных заданий было вызвано тем, что учителя не могли говорить о грамматике, так как ей перестали учить на уроках английского. Эти два предмета – родной язык и иностранный – в сущности, очень тесно связаны».