Брать туда эрудированных и креативных людей, способных лаконично, иронично и, не побоюсь этого

слова, бесшабашно разъяснять начальству суть сложных проблем, подсказывать, как реагировать на неоднозначные события. Ибо много раз убеждался: свежий, незамыленный взгляд человека со стороны часто острее, точнее и прозорливее 1000-страничных заумных докладов узких специалистов.

Вот пример навскидку. «Проблема: разбудить, не возбудив». Фраза, написанная остроумной феминисткой совсем по другому поводу, по-моему, блестяще выразила бы суть возможного начальственного отношения к 150-летию «польского восстания 1863 года».

С одной стороны, не заметить юбилея — нельзя: и в анналах истории событие значится, и наших мест напрямую коснулось. Да и в памяти еще сидят крепко вбитые школой и вузом формулировки: «национально-освободительное выступление масс против царского самодержавия», «революционер-демократ Кастусь Калиновский», «Мужыцкая праўда», «сатрап Муравьев-вешатель, утопивший восстание в крови»… С другой стороны, для многих нынешних российских «государственников» восстание 1863 года — лишь «инспирированная Западом корыстная попытка расколоть славян, ослабить единство Российской империи»… Мол, Калиновский, конечно, герой, но это ж было полтора века назад… Да и народ его не шибко поддержал… А нынче у нас с Россией одни отношения, с Польшей — совсем иные… А цены на газ… А разговоры про «общий взгляд на историю»… Но, с третьей стороны, и резко переписывать историю нельзя: народ не поймет, если Калиновского из героев вдруг перевести в ранг презренных «наймитов Запада». Мы в постсоветские времена по каким только закоулкам эту историю уже ни таскали, как ни тешились с ней…

Конечно, можно бы «замутить» по этому поводу серьезный разговор в обществе на давнюю тему «кто мы и откуда». Конечно, можно бы показать, что в том восстании у всех была «своя правда» — и у шляхты, и у царя, и у тутэйшых мужиков. И у честного смелого романтика Кастуся Калиновского, и у честных смелых студентов Горы-Горецкого института, и у честного смелого генерала Михаила Муравьева (он, к слову, в 16 лет отважно сражался на Бородинском поле, одно время был близок декабристам). Кто знает, может, его сегодня не «вешателем» окрестили бы, а «миротворцем», восстанавливающим конституционный строй? А что до «кровавости» сатрапов — так с несогласными особо не церемонились ни царские карательные отряды, ни инсургенты… Аля гер ком аля гер.
Но все это — сложно и заморочно. И трудно предсказуемо по последствиям. Ведь  «эффект бабочки» никто не отменял: любые изменения прошлого ведут к пересмотру нашего настоящего и прогнозов на будущее.

Короче, вот выход, предложенный феминисткой: «Разбудить, не возбудив». Отметить юбилей восстания, но «без фанатизма». Приготовить напиток под названием «История лайт». «Крокодилы летают, но низэнько-низэнько». И тутэйшым хорошо, и Россию не разозлим, и полякам — месседж… Креатив!

Кстати, чем не алгоритм отношения не только к восстанию Калиновского, но и к «общему взгляду на историю»? Иначе ведь придется признать, что такой «общий взгляд» часто — блеф! Не может быть общего взгляда на бутерброд у повара, который готовит сей кулинарный продукт; у теленка, чье мясо кладут между кусками хлеба; у покупателя, который перекусывает этим фаст-фудом.

Могилевцы, перерезавшие в городе в феврале-1661 тысячи  московских стрельцов, — патриоты или коварные изменщики?  Жители Копыси, в войну 1654—1667 годов поочередно 6 раз  встречавшие хлебом-солью то польскую, то русскую армию, — прагматики, хотевшие сохранить свое добро, или коллаборационисты?    Петр I — великий император или палач, по которому только за злодеяния, учиненные на могилевской земле в Северную войну, «Нюрнберг» плачет?

А может, в иных случаях вместо союза «или»  больше подходит союз «и»? А может, впрямь, «историк находит в прошлом лишь то, что ищет»? И, раздергав историю на идеологические цитаты, коими нещадно побиваху один другого, мы никак не рискнем восстановить живую связь с нашим подлинным прошлым? Страшным, противоречивым, кровавым, великим, подлым, достойным — но все равно нашим! Где есть право на поиск и на переосмысление, альтернативная точка зрения и единство исторического процесса. Кстати, не про этот ли процесс — другая фраза все той же остроумной феминистки: «Пришла пора сливаться вне экстаза»?

Толмач нужен, толмач!

Блог Александра Торпачева