Иппотерапия востребована семьями, которые воспитывают больных детей и не жалеют времени

и средств, используя любой шанс для своего ребенка. Но результаты “лечебной верховой езды” порой приводят родителей и специалистов в недоумение. Корреспондент “НГ” выясняла, кто и по какому праву берется лечить детей катанием на лошади и почему в Беларуси, в отличие от Латвии, Франции или Германии, иппотерапия не вписывается в рамки закона.

Как Маруся стала терапевтом

С широкой Марусиной спины все выглядит иначе: небо чуть ближе, земные проблемы чуть дальше. И уже не ждешь неприятных сюрпризов от мира, движущегося в ритме уверенного шага лошади.

Маруся не просто спокойная лошадка с умными глазами, а основное звено лечебных сеансов иппотерапии. Ради нее родители из разных городов страны везут в Большевик своих больных детей. Маленькие всадники с различными проблемами здоровья — от вывиха и эмоциональной нестабильности до тяжелой формы ДЦП или аутизма — полагают, что они просто катаются. На самом деле борются со своими недугами.

— При движении шагом лошадь передает мышцам всадника импульсы, аналогичные движениям идущего человека, — объясняет Марусина хозяйка иппотерапевт Елена Титовец. — До 110 разнонаправленных импульсов в минуту стимулируют реакции, направленные на удержание равновесия. В результате нормализуется мышечный тонус, улучшается координация движений, укрепляются мышцы… Дальнейшую работу направляет иппотерапевт.

Маруся нашла свое призвание благодаря хозяйке. Психолог Елена Титовец работала в детском доме для сирот с особенностями психофизического развития. И обратила внимание, что одна из ее подопечных, которую бабушка возила на иппотерапию, всякий раз после сеанса лечения становилась беспокойной и плакала. Психолог захотела разобраться, почему катание на лошади не идет ребенку на пользу.

Пройдя обучение в Белорусском общественном объединении верховой езды и иппотерапии (БООВЕиИ), сдав экзамен и получив сертификат, Елена Титовец принялась искать конный клуб, который на благотворительных началах предоставил бы подходящих лошадей для работы с тяжелыми детьми. Поиски грозили затянуться, но хозяйку выручила верная Маруся. Умная лошадка Титовцов с первого круга поняла, как надо себя вести, если на спине беспомощный больной ребенок.

У кого пациенты плачут?

— Так почему плакала воспитанница детского дома после каждой поездки на лошади? — возвращаюсь к началу разговора.

— Потому что не каждая лошадь годится для лечебного воздействия, и далеко не каждый владелец лошади — иппотерапевт, — объясняет Елена. — Во всем мире сертифицированных иппотерапевтов готовят из дипломированных врачей, педагогов или психологов. То есть из специалистов, обладающих базовыми знаниями в области неврологии, нейрофизиологии, анатомии, поведенческой психологии. Только на этот фундамент можно уложить специальные знания, которыми должен обладать иппотерапевт.

В Беларуси лечебную верховую езду, или иппотерапию, предлагают сотни, если не тысячи, владельцев лошадей. Сертифицированных иппотерапевтов среди них не более трех десятков. Два года назад на базе БООВЕиИ в рамках международного проекта прошли обучение 25 специалистов. Еще несколько человек получили знания в области неврологии, реабилитологии, психологии в соседней России. Чему и как учились многочисленные “покатушники”, никто не знает.

Недавно к Титовцам попала девушка с ДЦП, которая на протяжении последних пяти(!) лет занималась в одном из раскрученных пригородных конных клубов. Девушка едва передвигалась: ее ноги были сведены так, что на лошадь пришлось усаживать с помощью четверых взрослых.

— Мама этой девушки очень удивилась, когда в середине занятия дочь усадили на Марусю задом наперед, — рассказывает Елена Титовец. — Оказалось, все пять лет девушку со спастической формой ДЦП катали на лошади в одном и том же положении! В результате одни мышцы развились и окрепли, зато другие атрофировались, и заболевание только усугубилось.

Девушка разрыдалась, когда через несколько месяцев смогла без посторонней помощи взобраться на лошадь, а по окончании занятия сделать свой первый нормальный шаг.

— Если ребенку с ДЦП дать упражнения не на те группы мышц, ему станет хуже, — говорит собеседница. — Катать ребенка-аутиста галопом, как этого требовала одна имеющая опыт общения с дилетантами мама, все равно, что давать наркоману наркотик. То есть аутята хорошие, здоровые детки, но с нестабильным эмоциональным состоянием. Их можно вывести на норму, только снимая это напряжение во время спокойного шага лошади. Хотя при катании галопом ребенок может хохотать и визжать от восторга, а родители — радоваться, что он испытывает позитивные эмоции.

“Зачем учиться? Я и так катаю инвалидов”

Председателю БООВЕиИ Валентине Виноградовой по должности приходится слушать нелестные отзывы о работе людей, выдающих себя за иппотерапевтов. С детьми на их занятиях случается всякое, вплоть до падений с лошади и травм. Несколько лет назад по заявлению родителей с одним из конных клубов разбиралась прокуратура.

— Спрашивайте у инструктора сертификат, — советует Валентина Виноградова. — Этот документ свидетельствует, что его обладатель получил некий объем необходимых ему в работе знаний. Умеет ли он ими пользоваться — вопрос другой, здесь уже надо прислушаться к своей интуиции. Посетите несколько бесплатных пробных занятий (если они платные — перед вами человек, желающий заработать). Задержитесь на каждом занятии под предлогом “отдохнуть” или “покормить ребенка” и посмотрите, как ведет себя лошадь, как она взаимодействует с людьми, оцените эмоции ребенка. Только потом принимайте решение.

Валентину Виноградову я нашла там, где меньше всего ожидала встретить одного из самых опытных иппотерапевтов Беларуси — в зоомагазине. Председатель БООВЕиИ готовится сдать экзамен на… продавца-консультанта зооветеринарных товаров: “жить на что-то надо”.

С 1998 года через ее занятия прошли не менее 200 детей-инвалидов, и у всех состояние улучшилось. Более 50 детей ее лошадки в буквальном смысле поставили на ноги. А сейчас Завет и Агата в бессрочном отпуске на загородном подворье коллег: Валентине нечем их кормить.

— Я думала, лошади кормят своих хозяев, а не наоборот, — не понимаю.

— Смотря как к ним относишься, — возражает Валентина. — Содержание взрослой лошади в Минске обходится в 800—1000 долларов ежемесячно. Можно катаниями вокруг клумбы заработать и больше, только загнанное животное придется через три года, а то и раньше, сдать на мясокомбинат. При нормальном отношении лошадь не должна работать больше пяти часов в день. И с родителей детей-инвалидов много не возьмешь.

Специальности “иппотерапевт” в Беларуси нет. Министерство здравоохранения не признает иппотерапию как традиционную или нетрадиционную методику лечения. В неформальном разговоре высокий чиновник из Минздрава объяснил причины такого неприятия: “Если мы признаем, что катание на лошади лечит, последует просьба дать денег. А денег нет”.

В официальном ответе Минздрава на обращение БООВЕиИ сообщалось, что как метод лечения иппотерапия не зарегистрирована, а вот как оздоровительная методика — почему бы и нет. Только это уже вотчина Министерства спорта и туризма, которое, в свою очередь, считает лечебную верховую езду сферой ответственности Минздрава…

— И этим мячиком два ведомства перекидываются с 2000 года, — подводит итог Валентина Виноградова. — Поэтому нет юридических рамок и лицензирования деятельности иппотерапевтов, а практики всегда испытывали и испытывают проблемы с врачебным сопровождением. Доктор медицинских наук, известный детский невролог Георгий Георгиевич Шанько или врач-реабилитолог высшей категории из Могилева Виктор Николаевич Потапов никогда не отказываются выступить в роли консультантов. Но все эти связи держатся только на личных контактах. Мне приходится слышать от владельцев лошадей и противоположную точку зрения: “Зачем учиться? Я и так катаю инвалидов”.

Земля и люди

Елена и Игорь Титовцы не первый год предпринимают усилия для создания центра иппотерапии под Минском.

— Нам нужна земля, чтобы не просто катать детей по дорожкам, а соорудить крытый манеж для работы в плохую погоду, детскую площадку, конюшню и административное помещение. Пусть приезжают консультанты, оценивают состояние детей и работу иппотерапевтов, дают рекомендации, — рассказывает Елена. — Хотелось бы иметь не только лошадей, но и пони, ведь дети с тяжелыми формами аутизма подвержены страхам и не всегда соглашаются сразу сесть на лошадь…

Своей земли у Титовцов пять соток. Сельсовет не вправе выделить им землю под иппотерапию все по тем же причинам: нет в Беларуси такой лечебной методики и такой специальности. Вот под фермерское хозяйство землю дадут. Но тогда Титовцам придется согласиться с мясной специализацией их хозяйства и содержать сотню свиней или тысячу кроликов. Останется ли у них время на маленьких пациентов?..

Самую дальнюю пациентку Маруси трижды в неделю привозят в Большевик из Жлобина. Родители согласны преодолевать более 400 км “туда и обратно” ради получасового сеанса, потому что у дочери пошли улучшения. К слову, девушке уже 23 года: врачи полагают, что в этом возрасте положительная динамика невозможна. А Марусе удалось невозможное.

Не это ли ответ на вопрос, нужна ли в Беларуси профессиональная иппотерапия?

ng.by