Тема Великой Отечественной войны в нашей стране является одной из наиболее волнующих. События тех лет широко освещаются в литературе, на страницах периодической печати, по телевидению. Вместе с тем, в истории той войны до сих пор есть «белые пятна», которые не позволяют сложить воедино «мозаику» крупных сражений и мелких стычек воюющих сторон.

Одно из таких «пятен» – бой за Старый Быхов в июле 1941 г. Имеющихся сведений во многом не достаточно для последовательного изложения произошедшего. Однако в последнее время стали доступны малоизвестные материалы, в частности немецкие военные документы и записи солдат Вермахта, принимавших участие в боях за Старый Быхов в июле 1941 г., которые существенно дополняют имеющуюся на сегодня информацию. Конечно, говорить об этих источниках, как об «истине в последней инстанции», нельзя. Но указанные сведения ценны, прежде всего, тем, что данных о тех событиях с советской стороны практически не осталось. Но, обо всем по порядку…

Началом сражения за город Быхов можно считать вторую половину дня 1 июля, когда подразделение немецких танков, прорвавшееся в тыл наших войск, обстреляло экстренно взлетающие самолеты на быховском аэродроме. Затем 3 июля в районе деревень Вязьма – Чигиринка реку Друть форсировало и двинулось в сторону Старого Быхова разведывательное подразделение врага. На его перехват из города был направлен подвижной отряд 338-го стрелкового полка, который встретил неприятеля во второй половине дня между д. Вьюн и д. Гамарня. Красноармейцы отбили атаку и немецкие солдаты отступили за Друть, а воины Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) заняли позиции по линии деревень Проточное – Чигиринка – Вязьма.
Тем временем в районе Чечевич концентрировались основные силы немецкой 4 танковой дивизии. Согласно воспоминаниям ветеранов 35 танкового полка Германии, входившего в состав указанной дивизии, именно в Чечевичах 4 июля в 3.00 ч. они получили приказ взять Старый Быхов и мост через Днепр. Сразу же после этого танки начали форсировать Друть вброд. Так как брод был относительно глубоким, часть танков застряла. Стало очевидным, что пройдёт довольно много времени, прежде чем минимум одна танковая рота его преодолеет. Поэтому в 6.00 ч. 1-я рота была отправлена вперёд, не дожидаясь остальных.

К 7.30 ч. были переправлены ещё 2 роты 1-го батальона. Они без задержки отправились за 1-ой ротой. В пути к Старому Быхову неоднократно возникали задержки из-за разрушенных мостов, а также лесных завалов. Юрген Ахатц, механик-водитель танка № 111, вспоминал: «случалось также, что малые мосты не выдерживали тяжести танков и рушились. Мы вынуждены были оставить такие танки под присмотром. Теперь от нашего подразделения осталось лишь семь танков». Но, двигаясь вперед, 1-ая рота по пути сумела уничтожить одно противотанковое орудие.

В районе д. Холстово танки и мотострелки наткнулись на позиции красноармейцев. Здесь были вырыты два рва, около которых находились противотанковые орудия и пехота. Воины РККА открыли пулемётный и стрелковый огонь и вынудили солдат Вермахта укрыться. Танки проехали справа от мотострелков и двинулись дальше в направлении частично горящего Старого Быхова. Тем временем часть разведывательного немецкого отряда продвигалась вперёд, мимо хорошо оборудованных покинутых окопов, до рва. В одной ложбине они видели, как от окопа к окопу перебегают бойцы Красной Армии.

По радиостанции о позициях противника солдаты Вермахта сориентировали танки 2-й роты, которые также обогнули ров и исчезли в направлении города. Сразу после этого красноармейцы трижды атаковали врага, но без успеха.

Во время боя недалеко от немецких позиций совершил аварийную посадку подбитый истребитель Люфтваффе. Из самолета выбрался пилот и прибежал к своим.

Бой у Холстово продолжался до самого вечера. Немецким солдатам все это время не давал покоя советский снайпер, который стрелял по рву, где они укрылись, откуда-то сзади. При этом им был убит в голову ефрейтор Биндер.

В 19.00 ч. из Старого Быхова за солдатами Вермахта прибыли три танка Pz-III 2-й роты. Под их защитой мотострелки на высокой скорости проехали по городу. Несмотря на защиту танков, они были сильно обстреляны. О бое у д. Холстово не сохранилось воспоминаний солдат Красной Армии. Причина лаконично поясняется самими немцами в одном из докладов: «Пленных не брали. Потери противника очень высоки».

Но вернемся к началу боя. Семь танков 1-й роты, которые обошли укреплённые позиции красноармейцев, вошли в город. В Старом Быхове немецкие танки вступили в бой с красноармейцами. Из-за огня 50-миллиметровых танковых орудий некоторые из деревянных строений загорелись. В издании «PANZER ACES III» приводится красочное описание этого боя: «Кёссель (командир 1-й роты 1-го батальона – прим. авт.) ориентировал своего стрелка на цели: «Враг на дороге, чуть правее дома!». «Вижу!» Через две секунды танковая пушка выстрелила, и одно из противотанковых орудий затихло. Несколько секунд спустя, однако, один из командиров танков сообщил: «Попадание в башню… двое раненых… танк не может двигаться, Гер оберлейтенант!»… В это же время стрелок Кёсселя несколькими выстрелами вывел из строя другое противотанковое орудие». Для скорейшего захвата моста Кёссель приказал двигаться к реке на максимальной скорости. Танки прогрохотали через горящий Старый Быхов. Горело всё вокруг. Враг открыл по приближающимся машинам артиллерийский огонь. Разрывы снарядов, казалось, раздавались со всех сторон. Танк Кёсселя достиг деревянного моста. В 10 метрах перед ними снаряд попал в мост и сбил секцию перил.

Из воспоминаний Юргена Ахатца (механика-водителя танка № 111 под командованием оберлейтенанта Кёсселя): «…когда мы переехали мост 5-ю танками, то попали в ловушку между сильно укреплёнными полевыми позициями… Четыре танка были повреждены орудийным огнём, экипажи вынуждены были их покинуть. Мы сами (я был в 1-м танке) прошли уже порядка 200 м от моста и теперь вынуждены были повернуть назад, но обратный путь на мост был заблокирован нашими танками. При попытке их объехать наш танк скользнул по правой стороне крутого трёхметрового склона вниз, где мы застряли у свай по периметру дороги, и теперь сами были вынуждены оставить танк». Таким образом, немецкие танки попали в ловушку около хорошо замаскированных полевых позиций и были обстреляны из орудий разных калибров и зенитной пушки, установленных на прямую наводку. Лишь одной машине удалось ускользнуть. Но и та застряла под насыпью, что создавало отличную возможность для ее дальнейшего уничтожения.

Учитывая складывающуюся обстановку, советское командование с восточного берега приняло единственно правильное решение – взорвать мост через Днепр для того, чтобы его не пересекли остальные танки Вермахта. Этот мост уже был заминирован, однако по каким-то причинам взорвать его сразу не получилось. Поэтому часть моста (примерно 15 м) расстреляли из артиллерии. Как после вспоминали немецкие танкисты, «три мощных взрыва сотрясли землю и подняли мост с опор. Пролет моста рухнул в реку». Чуть позже советские бойцы смогли взорвать также и среднюю часть моста (примерно 25 м).

Фраза о «мощных взрывах» не является преувеличением, так как мост разрушили при помощи четырех 203-мм гаубиц Б-4 120-го гаубичного артиллерийского полка (гап), которые до сих пор вели огонь по городу. Эти гаубицы были довольно примечательным оружием. Достаточно сказать, что из-за огромного веса их перевозка осуществлялась двумя тракторами. Для этого орудие разбиралась на две части: ствол, снятый с лафета, укладывался на специальную повозку и транспортировался отдельно.

Из воспоминаний ветеранов 120-го гап известно, что полк (точнее то, что от него осталось) занял огневые позиции на восточном берегу Днепра напротив Старого Быхова. С наблюдательного пункта, расположенного на высоте в 2–3 км от города, хорошо просматривалась колонна танков и мотопехоты противника, входящая в город. Уроженец Старого Быхова лейтенант А. Погодицкий с горечью произнес: «Мог ли я подумать еще несколько дней назад, что придется стрелять по родному городу!». По команде командира полка батареи открыли беглый огонь, расстреляв все имевшиеся 102 (!) снаряда. Интенсивность стрельбы была такой, что у орудий вышли из строя противооткатные устройства.

Тем временем в 9.50 ч. в Старый Быхов вошли две отставшие танковые роты и начали прочесывать город. Однако это было не так просто. Красноармейцы оборудовали огневые точки в домах и обстреливали врага. Одновременно по городу продолжала вести огонь тяжелая гаубичная артиллерия. Через несколько дней после этих событий командир 1 батальона 35 танкового полка Мейнард фон Лаухерт писал в письме на родину: «О продвижении вперёд нечего и думать – русские палят по городу из артиллерии всех калибров. Город разгорелся ярким пламенем, так как 90% домов – деревянные. Эбербах (полковник, командир 35 полка – прим. авт.) решает ждать с 1-м батальоном, пока не прибудет 2-й батальон и мотострелки. В городе продолжается дикая стрельба ото всех домов, так что можно передвигаться только короткими перебежками. Скоро жар от горящих домов становится невыносимым, это настоящее пекло (в оригинале на этом месте – бранное выражение – прим. авт.). Русские дерутся неслыханно упорно и коварно. Даже после того, как мы по большей части обыскали дома с ударными группами, стрельба продолжалась из уже горящих ярким пламенем домов. В течение всего дня нас интенсивно обстреливают минимум три лёгких и одна тяжёлая батарея с противоположного берега…». Из этих воспоминаний становится ясно, что город сгорел, в том числе, в результате обстрела артиллерии РККА. При этом в нём героически продолжали сражаться красноармейцы.

Бой в горящем городе продолжался целый день. В 18.30 ч. начался новый артобстрел Старого Быхова, во время которого Днепр южнее города на надувных лодках форсировали красноармейцы. Но контратака солдатами Вермахта была отбита. При этом немцы потеряли еще 3 танка. «19.00 — прибыл 2-й батальон… 20.00 — прибыли первые части стрелков-мотоциклистов…». «Среди них 16 убитых и столько же раненых».

На этом для солдат Вермахта в Старом Быхове закончился долгий день 4 июля 1941 г. Однако в это время на восточном берегу Днепра, занятом советскими войсками, продолжали оставаться выжившие немецкие танкисты. Но об этом – в следующей части…

Юрий ШКАПЛЯРОВ,

начальник кафедры уголовного процесса и криминалистики Могилевского высшего колледжа МВД Республики Беларусь,

кандидат юридических наук, майор милиции

(специально для «Маяка Прыдняпроўя»).

(Продолжение следует.)