Жуков на заказ
Даже гении хотят есть вкусно и сытно. Поэтому великие художники во все века работали на заказ. Микеланджело, рисуя Лоренцо Медичи,
изобразил всесильного правителя Флоренции красавцем, хотя в жизни тот был уродлив и горбат. Когда живописца спросили, почему портрет не похож на оригинал, Микеланджело равнодушно пожал плечами: «Кто вспомнит об этом через 500 лет…»
Задавать подобный вопрос авторам телесериала «Жуков» не хочется. Во-первых, они — совсем не Микеланджело. Во-вторых, об этом фильме не вспомнят не то что через 500 — через 5 лет. В-третьих, реальный Жуков лицом и статью был не хуже актера Балуева — не одними ж маршальскими погонами притягивал он женщин…
Корень различий — в другом. Микеланджело было плевать, есть горб у флорентийского мэра или нету, красавец он на холсте или урод. В портретном Лоренцо главное — взгляд. Властный. Холодно-брезгливый. Жестокий. Тяжелый взгляд правителя, отвечающего за судьбы большого города. Такой я видел в кинохронике у настоящего Жукова. А у Балуева — то потерянный, то — бегающий, то — обращенный в себя взгляд кухонного интеллигента. С таким взглядом не фронтами командовать, не под Москвой насмерть стоять, не баб и страны завоевывать, а тихо заведовать кружком художественного чтения. Реального Жукова можно ненавидеть или боготворить, но кухонным интеллигентом он уж точно не был.
Скажете: фильм-де не о маршале, а о личной драме человека, о его отношениях с женщинами. А, по-моему, трагедия человека Жукова — лишь продолжение трагедии маршала. Реальный Жуков — великий, амбициозный, надменный полководец не мог, да, пожалуй, часто и не имел права думать о судьбе каждого солдата и офицера. Переживая о каждом, не сможешь посылать на смерть сотни тысяч людей, чтобы спасти жизни миллионов, спасти страну. Другой вопрос, всегда ли надо было посылать сотни тысяч на смерть, если можно было грамотно и умно послать в бой? Но что сейчас спрашивать? Такая была война. Такое время. Такая страшная система. «Закон больших чисел».
Всегда ли Жукову хватало времени, душевных сил, желания, нравственной чуткости сбросить в частной жизни хоть на час, на день этот постоянный огромный валун ответственности за армию, за страну? Посмотреть на женщину не по-походному, а по-домашнему? Не только отогреться ее теплом, но и согреть ее саму нежностью и заботой? Жуков по разным причинам не приехал на кладбище хоронить ни первую свою жену, ни вторую. Когда Георгий Константинович сам в конце жизни надолго слег на больничную койку, к нему полгода не ходили дочери ни от первой жены, ни от второй. А младшая, любимая, Машенька не пришла и хоронить отца. А после смерти Жукова между дочерьми началась некрасивая возня за права на маршальское наследство… Случайность? Закономерность? Расплата? Выстрел судьбы вдогонку? Кто ответит?
Хорошему актеру Александру Балуеву неловко не в маршальском мундире — в маршальской судьбе. Балуев ищет драматизм в мимике, не рискуя заглянуть в душу, ищет глубину, бродя по щиколотку по песчаной отмели. Трагедия его героя — не в запутанности большого человека в женских юбках, не в интригах вождей и предательстве друзей, а в клубке всей судьбы Жукова, где спутались-сплелись мужество и конформизм, полководческий талант и фельдфебельская жестокость, величие духа и собственные слабости и измены, глубокое видение военной стратегии и беспомощность в бытовых реалиях мирной жизни…
Поэтесса Юлия Друнина написала незадолго до своей трагической смерти:
«Все твердим о каком-то храме,
Хоть огонь в алтаре погас…».
Может, это — и про позднего Жукова?
Создатели телесериала тоже хотят вкусно и сытно есть, тоже снимали на заказ. Разница в одном: Микеланджело писал Лоренцо Медичи — при его жизни, но — для вечности, а «жуковописцы» — через 37 лет после смерти маршала, но — для зрителей «Первого канала» России. Вот «горбом» и вылезла непохожесть.
Кстати, нам, нынешним, даже такая непохожесть уже — в тягость. Уже звучат гневные голоса ветеранов: «Не очерняйте светлый образ маршала Победы!» Уже слышится «либеральный» шелест: «Не обеляйте соратника тирана!»
Жуков не может ни возразить, ни оправдаться. Да и к чему? Так, как Георгия Константиновича возвысила и наказала судьба, не под силу отразить даже Микеланджело — не то что продюсеру Алексею Пиманову…
