Информационные вбросы по делу о теракте в минском метро рассчитаны на людей, которые не очень хорошо разбираются в правовой теме. Об этом сегодня заявил журналистам заместитель председателя Верховного суда Беларуси Валерий Калинкович, комментируя интернет-публикации о том, что этот судебный орган якобы скрывает вещдоки по нашумевшему делу Коновалова и Ковалева, передает корреспондент БЕЛТА.

Различные вбросы и инсинуации по этому уголовному делу, а также по ряду других носят крайне непрофессиональный и тенденциозный характер. Они рассчитаны на то, чтобы формировать искаженное представление о деятельности судов и других правоохранительных органов, прежде всего в среде тех людей, которые в силу профессии и познаний не очень искушены в области права. “Все это рассчитано на людей, которые никогда в жизни не видели Уголовно-процессуальный кодекс”, – сказал Валерий Калинкович.

Он отметил, что вбросы воспринимаются как попытки давления на правосудие через негативное общественное мнение. По словам заместителя председателя Верховного суда, судебная власть в Беларуси сейчас обладает достаточным потенциалом, чтобы эффективно противостоять такому давлению.

“Пишут (в Интернете. – Прим. БЕЛТА), что вещдоки уйдут, их выбросят, порвут, и все будет утрачено. Но все следы пальцев рук, которые только смогли найти на этих взрывных устройствах, находятся на дактопленках. Они сфотографированы, подвергнуты исследованию и никуда не делись. Все эти обломки древесины, камней, мраморной плиты со станции “Октябрская”… Они тоже буквально все были в ходе предварительного расследования разобраны, разложены по кучкам, было определено, что откуда оторвано. Все это в материалах дела есть. Сам же кусок мрамора практически ничего не говорит. У нас по делу той же преступной организации Морозова был целый грузовик вещдоков. Что, их тоже надо было сохранить, включая кусок бетонной сваи?” – сказал Валерий Калинкович.

Он напомнил, что иногда вещдоки метафорически называют немыми свидетелями. Валерий Калинкович еще раз подчеркнул, что информация, которую могли дать эти немые свидетели, не пропала. Ведь криминалисты всегда и все детально описывают, фотографируют, снимают на видео, подвергают экспертизе и так далее. “Имея такую базу, можно без препятствий многократно проверять законность и обоснованность выводов суда”, – пояснил Валерий Калинкович.

Заместитель председателя Верховного суда напомнил, что порядок обращения с вещдоками четко регламентирован законом. В частности, этот вопрос регулируется ст.98 УПК. Так, при разрешении дела по существу орудия преступления, принадлежащие обвиняемому, подлежат конфискации и уничтожению. То же самое относится к предметам, запрещенным к обращению, а также тем, что не представляют ценности и не могут быть использованы по прямому назначению. “Всю эту норму я цитировать не буду. Это общедоступный нормативный акт”, – отметил Валерий Калинкович. Он подчеркнул, что именно этими положениями закона и руководствовался суд в случае с делом о взрывах. Валерий Калинкович добавил, что по стране рассматривается немало количество дел, и если бы сохранялись все вещдоки, то можно было превратить всю республику в склад.

Более того, Валерий Калинкович отметил, что после судебного разбирательства в принципе невозможно скрыть вещдоки: “Ведь все доказательства, включая вещественные, тщательным образом исследуются и оцениваются как в ходе предварительного следствия, так и в судебном разбирательстве”.

Он также сообщил, многие вещдоки по делу Коновалова и Ковалева, которые являются чьим-либо имуществом, были возвращен владельцам. В том числе это вещи собственников квартир, где проживали фигуранты дела.

Говоря об ответственности за давление на суд, Валерий Калинкович отметил, что уголовный закон предусматривает наказание должностных лиц за вмешательство в разрешение судебных дел с использованием судебных полномочий. Ответственность же для авторов инсинуаций и вбросов напрямую пока не прописана в законе. “Как мне представляется, законодатель рассчитывал здесь на какие-то общие стандарты порядочности”, – сказал зампредседателя Верховного суда. Он отметил, что если человек не знаком с материалами дела, то ему нужно очень осторожно и взвешенно все комментировать: “Здесь главное не какая-то юридическая, а именно нравственная ответственность”.

БелТА