Несколько лет назад студент Белорусской государственной Академии искусств начал роспись храма Иоанна Предтечи Свято-Вознесенского женского монастыря в Барколабово. Фрагмент для получения диплома положил начало долгой и плодотворной работе. Спустя два года площадь стенописи составила более 800 квадратных метров. К тому времени Антон Бельский уже сам преподавал в Академии. Сейчас художник снова приехал в храм, чтобы продолжить начатое. Сантиметр за сантиметром белые холодные стены под опытной рукой мастера начинают светиться теплом и величественностью.

– Из многочисленных святых мест страны львиную долю своего времени Вы посвятили именно этому храму. Что привлекло здесь?

– Это весьма знаковое место для Беларуси. У меня мечта была выполнить для диплома иконостас либо церковную роспись. Когда на нашу кафедру пришел запрос на роспись этого храма, понял, что это мой шанс осуществить задуманное. К слову, я был единственным, кто вызвался.

– Предположу, что возвращение сюда говорит о ценности и важности этого места лично для Вас.

– Абсолютно верно. Думаю, что сестры намолили мне дочь у этой иконы. (Улыбается). А ведь сразу ничего не знал об истории храма и чудодейственных свойствах иконы Божией Матери Барколабовской. Таких – раз-два и обчелся. И по письму икона заслуживает высокой оценки.

– Поделитесь, над созданием каких образов сейчас работаете?

– С моими студентами продолжаем сцену страшного суда. У нас уже были грешники и праведники по левую и правую стороны, а теперь появился основной центральный образ Христа в облике судьи. Это момент второго пришествия Спасителя.

– Далеко ли до полного завершения?

– По общим масштабам работ осталось немного – метров 50-60 росписи. Однако довольно сложной, фигурной. На этот раз удалось выкроить буквально пару недель. Возможно, получится приехать зимой во время каникул. Остался притвор (пристройка перед входом в храм – Прим. ред.) и немножко на хорах (верхняя открытая галерея – Прим. ред.).

– На время работ здесь проживаете? Способствует ли атмосфера творчеству?

– Да, живем по монастырскому уставу. Завтраки, обеды, только подъемы к работе привязаны. Мне, человеку православному воцерковленному, все это близко. Особенные моменты, когда работаем во время службы. Кажется, именно в эти самые часы творится лучше.

– Вам ученики помогают, а как можете оценить потенциал своих студентов? Много ли у Вас последователей?

– У нас светское отделение, богословие не преподают. Но на самом деле у монументалистов есть всего несколько путей: заниматься церковным искусством либо делать какие-то халтуры – расписывать дачи, частные дома. Лично меня второй вариант не трогает. Какой творческий путь изберут мои ученики, пока говорить рано, однако есть те, кто постоянно ездит со мной на росписи.

– За какие свои работы испытываете гордость, удовлетворение?

– Гордости нет и не может быть в этой сфере. А вот удовлетворение от того, что делаю, да. Этот ансамбль мой первый самостоятельный проект, в котором выступил в роли автора и руководителя. Толочинский монастырь расписывал со своими студентами. Несколько мозаик выложил в минском храме Всех Святых. Десятки расписанных храмов и икон в Беларуси и Польше. Это мой путь, к которому тяготел, он приносит радость и вдохновение.

– И напоследок, что думаете о возвращении народа к духовности на современном этапе? Не банальная ли это дань моде?

– Считаю, подустал народ от мирской суеты. И массовый возврат целеноправленный. Не без отдельных случаев, которым, действительно,  присуща дань моде. Однако же по большей части люди искренни в своем стремлении быть ближе к Богу. В храмах и церквях они ищут утешение, спасение. Стоит посетить да хотя бы праздничную службу в честь иконы Матери Божией Барколабовской. Потрясает количество людей! Сложно вообразить, что это показное, ненастоящее. Вообще интенсивными темпами восстанавливаются храмы по всему постсоветскому пространству. Это ли не подтверждение искренности людских стремлений?

Беседовала Екатерина ГУРСКАЯ.