Негласное правило журналистики: за интервью к недавно назначенному руководителю идти не ранее, чем спустя 100 дней его работы в должности. Подполковник юстиции Василий Самусенко возглавил районный отдел Следственного комитета в конце мая. Но как человек, прослуживший в органах следствия 17 лет, был готов к любым вопросам, касающимся деятельности подразделения. Потому от разговора не отказался.

– Василий Васильевич, Вы в должности чуть больше двух недель и вступили в нее аккурат в канун летнего сезона. Исходя из опыта работы, какие уголовные дела наиболее свойственны этому периоду? И существует ли вообще некая «сезонность» преступлений?

– Пожалуй, да. В конце весны и летом активизируются велосипедные воры. Ждем уголовных дел по фактам подобных краж. Также в каникулярно-отпускной сезон обычно возрастает количество хулиганств, совершаемых преимущественно молодежью. После поздних прогулок в состоянии подпития молодых людей тянет на «подвиги». Как результат – возбужденные уголовные дела по фактам мелких потасовок, повреждений заборов, припаркованного автотранспорта. С позднего августа начинается поток краж выращенного урожая с огородов и приусадебных участков. Зима – время бытовых преступлений. Ну, а в начале весны обычно следует наплыв дел по кражам из дач – владельцы возвращаются туда после зимнего перерыва и зачастую обнаруживают следы пребывания злоумышленников. Такой вот круговорот.

– Честно говоря, перечисленный Вами спектр преступлений остротой не впечатляет…

– Разве плохо, когда ситуация спокойная? Стабильность прежде всего хороша для простых граждан, когда они могут себя чувствовать спокойно, выходя из дома. Однако, к сожалению, не редки и резонансные преступления. Таким стал, к примеру, недавний случай из сельской жизни, после которого нами было возбуждено нечастое в районной практике дело по статье «Покушение на убийство». Человек возвращался домой и безо всяких причин подвергся нападению молодого парня, который нанес ему несколько ударов ножом.

Или взять то же годылевское происшествие, когда были повреждены два десятка автомобилей. Расследуя его, кстати, выяснили, что в ту же ночь подозреваемые еще и велосипед украли.

– А как подобные индивидуумы объясняют потом свои действия на допросах?

– В 90% случаев объяснение одно – был бы трезвым, никогда бы так не поступил. Даже еще не будучи задержанными, преступники, совершившие злодеяние в пьяном угаре, проспавшись, о содеянном жалеют. Но такое раскаяние наступает слишком поздно. Расследуя дело, мы принимаем все меры для возмещения нанесенного вреда – налагаем арест на имущество и банковские вклады.

К слову, одна из важнейших задач Следственного комитета – это профилактика преступлений. Мы не только расследуем уголовное дело, но и по результатам следствия направляем представления должностным лицам предприятий, учреждений, организаций об устранении предпосылок для совершения преступления. К примеру, произошла кража в организации агропромышленного комплекса. В ходе следствия мы установили, что она стала возможной из-за недолжной организации охраны: нехватки освещения, ненадежных запорных устройств. Об этих выводах мы сообщим руководителю хозяйства. И если он оставит подобное представление без рассмотрения, сам будет привлечен к административной ответственности.

– Следующий вопрос спорный, но все же… Бытует мнение, что основную часть работы по борьбе с преступностью выполняют «опера» – сотрудники уголовного розыска. Следователям же достаются, так сказать, «сливки». Это миф? Развенчайте его.

– Каждая из служб выполняет свой пласт работы. Розыск устанавливает личность подозреваемого, мы же – его истинное участие в преступлении. Часто бывает так, что человек дает признательные показания, которые при следственном эксперименте не подтверждаются. Кто-то делает это для отвода подозрений от близких людей или родственников. Кого-то к самооговору принуждают преступники-рецидивисты. Нюансов много.

            – Звучит прискорбно, но кражи – это самый привычный, распространенный вид преступлений. Тем временем в мире набирает обороты так называемая киберпреступность. Насколько эта проблема присуща нашему району?

– В практике нашего отдела уже насчитывается несколько уголовных дел, связанных со взломом страниц в соцсетях. В основном, хакеры рассылают письма знакомым потерпевших с просьбой о срочном переводе денег. Люди, поверившие таким призывам, сами становятся жертвами.

– А насколько готовы к расследованию подобных дел специалисты?

– Знаете, мы готовы к расследованию любых дел, иначе не были бы специалистами. (Улыбается.) Во-первых, здорово «подкованы» в подобных вопросах наши более молодые сотрудники. Они и так, в силу возраста, прекрасно разбираются в деталях и тонкостях виртуальных пространств, так еще и изучали данное направление в академии, где учились до поступления на службу. Кроме этого, все без исключения следователи постоянно повышают квалификацию – как на практике, так и теоретически – регулярно бывая на курсах усовершенствования образования. Так что на вызовы времени отвечаем адекватно.

– Вы упомянули молодежь. А насколько молодые специалисты Следственного комитета окружены вниманием и поддержкой старших товарищей?

– Практика наставничества, когда за молодым сотрудником закрепляется более опытный, у нас налажена давно. Причем, чаще всего, уже спустя год работы лейтенанты готовы к службе без какой-либо опеки. Что касается какой-то финансовой поддержки молодежи, то в Следственном комитете принято поощрять сотрудников за успешное раскрытие сложных, многоэпизодных дел.

– Есть ли ощущение, что и преступность молодеет? Насколько изменился средний возраст фигурантов уголовных дел начала двухтысячных по сравнению с сегодняшним днем?

– Контингент, по сути, тот же. Не скажу, что среди преступников удельный вес молодых людей стал большим. Другое дело, что часто сталкиваюсь с людьми, чьи уголовные дела направлял в суд еще на заре своей трудовой деятельности. То есть на путь исправления многие, к сожалению, так и не становятся.

– Возвращаясь к коллективу райотдела Следственного комитета… Среди штата следователей есть и представительницы прекрасной половины человечества. Да простят меня феминистки, всегда задавался вопросом – женское ли это дело – следствие?

– Действительно, из 13-ти сотрудников отдела всего три женщины. Это, конечно, не «пятьдесят на пятьдесят», но тоже немало, учитывая специфику службы. Не секрет, что она сопряжена с риском, особенно в составе следственно-оперативных групп, которые выезжают на места преступлений. Да и рутинная работа не всегда проходит спокойно. Выехал, к примеру, следователь на район по определенному адресу, а там его может встретить целая группа подвыпивших асоциальных элементов… Тут и мужчине нужно иметь стальные нервы. Поэтому сотрудниц наших стараемся уберечь от совсем уж рискованных операций.

– А существует ли у следователей градация по, скажем так,  предрасположенности к тому либо иному виду дел? Кто-то специализируется на расследовании ДТП, кому-то лучше удаются дела по экономическим преступлениям…

– Каждому специалисту ближе какое-либо свое направление. Если к нам приходит новый специалист, мы, в первую очередь, выясняем, что ему более интересно, к чему он чувствует себя более подготовленным. Уже на этом этапе выясняется, где, скорее всего, специалист проявит себя наилучшим образом. Яркий пример такой специализации – наш новый сотрудник, проработавший всего пять месяцев. Он успешно расследовал обстоятельства пожара в Кузьковичах, где погибли двое мужчин, и теперь все дела по линии МЧС передаются преимущественно ему.

– С позиций Вашего опыта порекомендуете ли молодым людям вливаться в ряды Следственного комитета?

– Безусловно. Сам никогда не жалел, что связал свою жизнь с этой профессией, и молодежи ее советую. Это кропотливая и ответственная работа. Но вместе с тем она интересная, захватывающая и престижная. Если есть интерес, приходите – расскажем, покажем, поможем определиться с выбором.

Беседовал Владислав ГРИБАНОВ.